— Я весь — внимание.
— Колода таро была моей жизнью. Как так?
— Я говорил тебе. Пророчества. Во всех формах.
— Почему ты дал мне карту «Мир»?
— Не давал. Хочешь, дам?
— Флиртуешь со мной.
— А если бы флиртовал?
— Убежала бы с криком.
— Умница.
Мы засмеялись.
— Видела в последнее время Кристиана?
— Да.
Его руки замерли на бутылках, он ждал.
— Думаю, он во что-то превращается.
— Все меняется.
— Думаю, он становится Невидимым.
— Эльфы. Они как морские звезды, красавица.
— Как это?
— Отрастают недостающие части.
— Что ты говоришь?
— Баланс. Мир стремится к этому.
— Мысль лишена смысла.
— Намекаю на врожденный идиотизм. У людей. А у вселенной этого нет.
— Так, если Темный Принц умирает, кто-то занимает его место? Если не Эльф, то человек?
— Слушай, принцессы тоже мертвы.
У меня словно появился кляп во рту. Могла ли человеческая женщина поедавшая Невидимых, стать со временем, одной из них. Что еще Эльфы украли бы из моего мира? Ну, э-э, на самом деле, что бы я и мои… я быстро сменила тему.
— Кто дал мне карту Таро?
Он ткнул пальцем в Темного дворецкого.
Я не поверила этому ни на секунду.
— И что я должна получить с этого?
— Спроси его.
— Ты говорил не делать этого.
— Это — проблема.
— Решение?
— Может не в этом мире.
— А что еще?
— Есть глаза, КД[33], используй их.
— Есть рот, ПМЧ[34], используй его.
Он двигался, бросая бутылки, как профессиональный жонглер. Я смотрела за его летающими руками, пытаясь понять, как заставить его говорить.
Он знал. Я чувствовала это. Он знал о многом.
Пять низких стаканов появились на стойке. Он налил их до краев и толкнул все пять с завидной точностью.
Я взглянула в зеркало позади бара, в нижний угол и отражающего гладкую черную барную стойку. Я видела себя. Я видела Темного дворецкого. Я видела дюжину других клиентов, собравшихся у стойки. Это был маленький, менее популярный уровень клуба. Здесь не было секса или жестокости, только хитрости и карты таро.
Парень с мечтательными глазами отсутствовал в отражении. Я видела блеск стаканов и бутылок, подбрасываемых в воздухе, но никого, кто бы их бросал.
Я осмотрела его сверху донизу, высокого и роскошного.
Дублер. Существовал не отражаясь.
Я постучала пустым стаканом по стойке. Другой стакан звякнул о стойку. Я выпивала, наблюдая за ним, ожидая его возвращения.
Он тянул время.
— Внешность противоречива, красавица.
— Я не вижу тебя в зеркале.
— Возможно, я не вижу тебя, других.
Я замерла. Разве это возможно? Я отсутствую в зеркале?
Он засмеялся.
— Шучу. Ты там.
— Не смешно.
— Не мое зеркало.
— Что это значит?
— Я не отвечаю за то, что оно показывает. Или не показывает.
— Кто ты?
— Кто ты?
Я прищурилась.
— Мне как-то пришла идея, что ты пытался мне помочь. Наверное, я ошиблась.
— Помощь. Опасное лекарство.
— Как?
— Трудно оценить правильную дозу. Особенно, если есть больше чем один врач.
Я задохнулась. Глаза парня были уже больше не мечтательные. Они были… Я уставилась. Они были… Я прикусила нижнюю губу. Какого я смотрю? Что со мной происходит?
Он был уже не за стойкой, а сидел на барном стуле рядом со мной, слева от меня, нет, справа от меня. Нет, он был на стуле со мной. Он был позади меня, рот прижат к моему уху.
— Слишком много ложно накрученного. Слишком мало подготовленных. Лучший хирург имеет пальцы-бабочки. Летающие. Чувствительные.
Как и его пальцы на моих волосах. Прикосновение было завораживающим.
— Я Темный король? — прошептала я.
Смех, мягко, как крылья мотылька заполнил мои уши, шевеля осадок в моей душе, мой взгляд затуманился.
— Не больше, чем я, — Он вернулся за стойку. — Один придирчивый идет, — сказал он, кивнув в сторону лестницы.
Я посмотрела на спускающегося Бэрронса. Когда оглянулась назад, парень с мечтательными глазами был не более заметным, чем его отражение.
— Я шла, — сказала я раздраженно. Обхватив пальцами, как наручниками мое запястье, Бэрронс потащил меня к лестнице.
— Какую часть «прямо» Вы не понимаете?
— Ту же часть «хорошо играть с другими» тебе никогда не понять, о, один придирчивый, — пробормотала я.
Он засмеялся, удивляя меня. Я никогда не понимаю, что из происходящего заставляет его смеяться. В странных моментах, он казалось, находит юмор при своем дурном характере.
— Я был бы гораздо менее придирчивый, если бы Вы признали, что хотите трахнуть меня, и мы бы приступили к этому.
Похоть разрывала меня. Бэрронс сказал «трахнуть» и я была готова.
— Это все, что требуется, чтобы погрузить тебя в хорошее настроение?
— Если пойти длинным путем.
— Неужели у нас разговор, Бэрронс? В котором, ты на самом деле выражаешь свои чувства?
— Если Вы хотите назвать твердый член чувствами, мисс Лейн.
Внезапное волнение у входа в клуб, на два уровня выше нас, привлекло его внимание. Он был выше меня и видел над толпой.
— Вы разыгрываете меня. — Его лицо закаменело, когда он уставился на балкон фойе.
— Что? Кто? — Сказала я, подпрыгивая на цыпочках, пытаясь что-то увидеть. — Это В’лейн?
— Почему бы это был… — Он посмотрел на меня сверху вниз. — Я убрал его имя с вашего языка. У Вас не было возможности получить его обратно.
— Я сказала одному из его Двора идти достать его. Не смотри на меня так. Я хочу знать, что происходит.
— Что происходит, мисс Лейн, — то, что вы нашли Королеву Светлых в тюрьме Темных. Что происходит, принимая во внимание ее состояние, — что В’лейн, очевидно, лгал о ее местонахождении в течение нескольких месяцев, и это может означать только одно.
— Для меня было невозможно предоставить Двору узнать, что Королева исчезла, и отсутствовала много человеческих лет, — сказал В’лейн позади нас приглушенным голосом. — Он бы развалился. Без ее сдерживания, десятки различных группировок напали бы на ваш мир. В Фейри уже давно беспорядки. Но это не место для обсуждения таких вопросов.
Бэрронс и я повернулись, одновременно.
— Вельвет сказал мне, что ты требовала моего присутствия, МакКайла, — продолжил В’лейн, — но он сказал, что у тебя новости о Книге, а не нашей повелительнице. — Он изучал мое лицо с хладнокровием, какого я не видела со дня нашей первой встречи. Я предположила, что мой метод вызова его обидел. Эльфы такие вспыльчивые. — Ты действительно нашла ее? Она жива? Я искал ее каждую свободную минуту. Это мешало мне навещать тебя, когда я хотел.
— Эльфа зовут Вельвет?
— Его истинное имя не произносимо на вашем языке. Она здесь?
Я кивнула.
— Я должен увидеть ее. Как она?
Рука Бэрронса взлетела и сомкнулась вокруг горла В’Лейна.
— Ты лживый хрен.
В’Лейн схватил руку Бэрронса одной рукой, а его горло — другой.
Я зачарованно смотрела. Я была сбита с толку последними событиями, что даже не поняла, как Бэрронс и В’Лейн оказались лицом к лицу на переполненном танцполе, возможно впервые за всё время вечности достаточно близко, чтобы убить друг друга. Ну, достаточно близко для Бэрронса, чтобы убить В’Лейна. Бэрронс смотрел на Эльфийского Принца так, как если бы он, наконец, поймал огненных муравьев, мучавших его на протяжении веков, в то время пока он лежал распластанным в пустыне, покрытый слоем меда. В’Лейн взирал на Бэрронса, словно не мог поверить, что тот оказался настолько глуп.
— У нас проблемы побольше, чем твои личные обиды, — произнес В’Лейн с ледяным презрением, — Если ты не можешь вытащить свою голову из задницы и оглядеться, то ты заслуживаешь того, что произойдет с твоим миром.
— Может, мне все равно, что происходит с миром.
В’Лейн повернул голову в мою сторону, оценив меня прохладным взглядом.
— Я позволил тебе сохранить копье, МакКайла. Ты не позволишь ему причинить мне вред. Убей его…
— Заткнись, я сказал. — Выдавил Бэрронс.
— У него четвертый камень, — напомнила я Бэрронсу. — Он нам нужен.