Я видела папу три недели спустя, когда он приехал в КиСБ чтобы увидеться со мной. Бэрронс Гласом заставил его вернуться домой и внушил на подсознательном уровне, что бы он не возвращался в Ирландию. И это работало. Папа приходил в аэропорт несколько раз, чтобы лететь за мной, но не мог заставить себя сесть в самолет.
Я снова увидела их обоих, спустя две недели после Рождества, когда я перестала быть При-йя, и В’Лейн взял меня в Эшфорд, чтобы показать, что он восстановил мой родной город и сохранил моих близких.
Я не поговорила с ними тогда. Я присела в кустах позади моего дома и наблюдала за ними сидящими на веранде: они говорили обо мне и о том, что я якобы собираюсь обречь мир на гибель.
Я видела их обоих, когда Дэррок держал их в плену. Им вставили кляп и связали.
Потом я видела их здесь, в Честере, в ночь, когда Синсар Дабх взяла под свой контроль Фэйда и убила Бэрронса и Риодана, но видела их только через стекло.
В хронологическом порядке, они видели меня девять месяцев назад. Я потеряла время в Фэйри, будучи При-йя, и в Зазеркалье, для меня это больше чувствовалась, как три месяца — хотя и самые длинные, самые насыщенные три месяца моей жизни.
Я хотела их видеть, Сейчас.
Хотя я не воспринимала В’Лейна, как он того желал, я не заколола его, разве что это случилось бы случайно, потому что он неожиданно появлялся в разных местах. Он сказал мне, что мы все должны встретиться сегодня в Честере, чтобы обсудить наши планы захвата Книги. Он отправился, как просеивающийся гонец обойти всех.
Я решила, что мои дела могут и подождать. Зная, что мы так близки к попытке захватить Книгу, меня наполняла необходимость увидеть маму и папу перед этой большой встречей. До ритуала. До того, как что-нибудь еще может пойти не так. Кризис личности в сторону, они были моими родителями и всегда будут. Если бы я жила раньше как кто-то или что-то другое, то та жизнь бледнела по сравнению с этой.
Я ворвалась в Честер, хладнокровно пересекая бары, которые были пусты так рано утром, и двинулась к лестнице. У меня не было никакого желания разговаривать с любым из загадочных обитателей клуба.
Внизу лестницы, Лор и массивный мускулистый мужчина с длинными седыми волосами, бледной кожей и горящими глазами, встали на моем пути.
Я обдумывала, что смогу использовать из своего глубокого гладкого озера — Бэрронс то, слизал мои красные руны как трюфели — когда Риодан крикнул: — Оставьте её.
Я подняла голову. Утонченный владелец самого большого логова секса, наркотиков и экзотических ощущений в городе стоял за хромовой балюстрадой в тени, большие руки сомкнулись на хромовых перилах, толстые запястья с браслетами из серебра. Он выглядел как покрытая шрамами модель Гуччи. Какую бы жизнь не вели эти люди раньше, и они стали теми, кто они сейчас, и эта жизнь была жестокой и безжалостной. Как они.
— Почему? — потребовал Лор.
— Я так сказал.
— Еще не время для встреч.
— Она хочет видеть своих родителей. Она настаивает.
— И что?
— Она думает, что может что-то доказать. Чувствует себя дерзкой.
— Ну и дела, как мило. Я даже не должна ничего говорить, — промурлыкала я. Я чувствовала себя дерзкой. Риодан пробуждал худшее во мне. Как и Ровена, он предвзято относился ко мне.
— Ты слишком эмоциональна сегодня. Эмоциональные люди непредсказуемы, а ты сегодня более непредсказуема, чем была раньше. Вдобавок к этому, — Риодан казался удивленным, — сознание Джека не поддается Гласу Бэрронса. Он требовал увидеть тебя. Сказал, что возьмет Королеву в заложники, если мы не приведем тебя к нему. Меня не беспокоит безопасность Королевы, потому что она нравится Рейни, а Джеку нравится то, что нравится Рейни. Но есть проблема — он может спорить с нами до самой смерти.
Я слабо улыбнулась. Если кто и мог выиграть, так это мой папа. Я протолкнулась мимо Лора, подрезая его своим плечом. Его рука обвила мою шею и остановила меня.
— Посмотри на меня, женщина, — прорычал Лор.
Я повернула голову и невозмутимо встретила его пристальный взгляд.
— Если он расскажет тебе, что-нибудь о нас, мы тебя убьем. Ты это понимаешь? Одно слово, и ты труп. Так, что если ты ходишь такая самоуверенная и чувствуешь себя защищенной, потому что Бэрронсу нравится тебя трахать, подумай хорошенько. Чем больше ему нравится это делать, тем больше вероятность, что один из нас, тебя убьет.
Я посмотрела на Риодана.
Владелец Честера кивнул.
— Никто не убивал Фиону.
— Она была тряпкой.
Я оттолкнула руку подальше от моей шеи.
— Убирайся с моей дороги.
— Я предлагаю тебе избавить его от маленькой проблемы, если ты хочешь выжить, — сказал Лор.
— О, я выживу.
— Чем дальше ты будешь от него, тем безопасней для тебя.
— Вы хотите, чтобы я нашла Книгу или нет?
Риодан ответил: — Нам наплевать, пока Книга где-то там. Или, что стены лежат в руинах. Времена меняются, мы идем дальше.
— Тогда, почему вы помогаете с ритуалом? В’Лейн сказал, что Бэрронс попросил тебя и Лора держать остальные камни.
— Ради Бэрронса. Но, если он тебе скажет хоть одно слово о себе — ты умрешь.
— Я думала, он ваш босс ребята.
— Это так. Он создал правила, по которым мы живем. Но мы все равно отберем тебя у него.
Отберем тебя у него. Порой, я была так глупа.
— И он это знает.
— Мы должны были сделать это раньше, — сказал Лор, — Кастео не сказал нам ни слова с тех пор. Я думал с этим покончено. Это было чертову тысячу лет назад. И все из-за женщины?
Я вздохнула медленно и глубоко, как будто все последствия того, что они только что сказали мне, дошли до меня. Вот почему Бэрронс никогда не отвечал ни на один из моих вопросов и никогда не ответил бы. Он знал, что если он скажет хоть слово, они сделают со мной то, что они сделали с женщиной Кастео тысячу лет назад.
— Не беспокойся об этом. Он ничего мне не говорил.
— Пока, — ответил Лор.
— Но, что более важно, — сказала я, взглянув на Риодана, — Я не буду спрашивать. Мне не нужно знать.
Я осознала, что это было правдой. Я больше не была одержима идеей знать имя Иерихона Бэрронса, и объяснений от него. Он был тем, кем был. Не имя, не мотивы, ничего бы не изменили в нем. И не изменили бы моих чувств.
— Каждая женщина так говорит в какой-то момент. Ты знакома с историей о Синей Бороде?
Конечно. Он просил только об одном своих жен: чтобы они никогда не заглядывали в запретную комнату наверху — где он хранил тела всех своих предыдущих жен, которых он убил за то, что они заглянули в запретную комнату наверху. — У жен Синей Бороды не было жизни, — я изучала его. Они были так сдержаны, так жестоки и беспощадны. — Как много вы отняли друг у друга? Так много, что ненавидите друг друга? Веселая банда братьев превратилась в ходячую, говорящую, бессмертную Холодную Войну?
Его лицо окаменело.
— Раздевайся, если хочешь пройти.
Я посмотрела на него.
— На мне облегающая одежда.
— Не подлежит обсуждению. Снимай все. Ничего кроме кожи.
Лор сложил руки, прислоняясь к лестнице, и засмеялся.
— У нее классная задница. Нам повезло, если она носит прозрачные трусики.
Человек с белыми волосами раскатисто рассмеялся.
— Вы раньше никогда никого не заставляли раздеваться, — сказала я.
— Новые правила, — улыбнулся Риодан.
— Я не…
— Не увидишь своих родителей, если не сделаешь этого, — прервал он меня.
— Я не хочу видеть их, если при этом я должна быть голой. Моя мать никогда от этого не оправиться.
Он поднял короткий халатик.
— Ты запланировал это.
Ублюдок.
— Говорю же. Новые правила. Не может быть слишком много мер безопасности, когда Королева тут.
Он не думал, что я сделаю это. Он ошибался.
Разозлившись, я скинула обувь, стащила футболку через голову, сняла джинсы, сорвала лифчик и сняла стринги. Потом я откинула наплечные ножны назад, засунула туда копье и голой пошла вверх по лестнице. Я немного покачивая бедрами и смотрела ему в глаза не отрываясь.
Наверху Риодан практически прижался ко мне с коротким халатом. Я оглянулась на Лора и другого охранника. Они оба уставились на меня. Ни один из них больше не смеялся.