Человек не позднее второй половины каменного века научился уже не только пользоваться природными источниками воды - родниками, но и сам добывать воду. В те сезоны, когда вода в родниках иссякала, он начинал в поисках воды рыть землю у родников руками или костяной лопаткой. Так постепенно человек научился копать неглубокие колодцы не только у родников и там, где весной застаивалась подольше вода, но и позднее в похожих по типу местах.
Летом 1947 года мне пришлось посетить Приаральские Кара-Кумы. На одном участке к берегам соленого озера, поверхность которого была покрыта в то время твердым слоем сверкающих на солнце солей, вплотную подходят полузаросшие пески, увенчанные на высоких гребнях голыми барханными цепями. Узкая каемка вдоль берега озера изобиловала разнообразной кустарниковой растительностью. Рос здесь и тростник, а это указывало на то, что озеро питается высачивающейся из песков пресной водой. Поднявшись на высокий барханный гребень, мы увидели за ним, среди песчаного массива, различной величины котловины, чередующиеся с высокими грядами. В центре самой глубокой котловины ярко зеленело пятно тростника. Увидев эту котловину издали, мы начали сразу же распределять обязанности, обсуждая план сбора в ней... кремневых орудий древнего человека. Ведь совершенно естественно, что в такой котловине, где растет тростник и где, следовательно, близка пресная вода, где есть защита от ветра, где человек укрыт и от врагов, он мог существовать вполне безопасно, выпасая поблизости свой скот.
Котловина "не подвела". В ней на разных уровнях были собраны самые различные следы пребывания человека. На возвышенных участках ее окраин лежали довольно крупные грубые и древние орудия из кварцита - горной породы, слои которой встречаются во многих местах в соседних районах. Здесь же лежали осколки черных грубых сосудов. Ниже и ближе к центру, на уровне, до которого ветер развеял эту котловину значительно позднее, лежали во множестве тонкие скребки, ножики, наконечники стрел и шилья, сделанные из принесенных издалека различных сортов кремня. Каждое такое орудие имело лишь несколько граней, сделанных отщепом путем надавливания. Вперемешку с ними лежало много обломков разнообразной глиняной посуды; многие из них были украшены орнаментами, и все они были сделаны гораздо тоньше, чем лежащие выше. А в самом центре, на дне котловины, мы нашли тщательно выделанные из кремня наконечники копий. Они были обработаны "ретушью", в результате которой орудия приобретали самую тонкую и правильную форму. Здесь же нашли мы и каменную бусину и кусок откуда-то издалека принесенного "горшечного" талькового камня и медной руды. Это были остатки более позднего, так называемого бронзового века. В этой котловине никогда не было родников, но человек каменного и бронзового веков, по-видимому, нашел в ней воду только по опыту, зная, что тростник всегда свидетельствует о наличии мелкой и пресной воды.
Эремурус - одно из красивейших весенних растений пустыни
Тем же летом мы были и в Малых Барсуках. Чудесные пастбища привлекают сюда и сейчас на зиму громадные отары колхозных овец, стада коров и табуны лошадей из отдаленных районов Казахстана. Естественно, что привлекали они человека и в отдаленные времена. Но здесь нет ни родников, ни указывающих на близость воды тростников. В этих котловинах во множестве встречаются белые известковые трубки, отложившиеся по истлевшим корням в древнем почвенном горизонте. Они прекрасно сохранили форму корней растений того времени, когда здесь поселился первобытный человек, и показывают на полное отсутствие в этих котловинах тростника и камыша и в ту эпоху. Однако в любой более крупной впадине в песках мы находили многочисленные кремневые неолитические орудия и остатки посуды древнего человека. Все это говорит о том, что он пользовался водой из вырытых им неглубоких колодцев. По-видимому, здесь первобытный человек хоть и не имел наводящего признака близости воды - в виде тростника, но руководствовался уж более сложной для него аналогией - находками воды вообще в котловинах среди песков. Такое умение самому добывать для себя воду развязало человеку руки, позволив уходить в новые места, а следовательно, больше добывать пищи как охотой, так и сбором съедобных растений, и пасти свой скот на лучших пастбищах.