Территория Туркмении была в административном отношении разделена на узкие длинные районы, вытянутые с юга на север. И во всех районах каждый колхоз получил наделы с таким расчетом, чтобы строить свое хозяйство, используя в каждой зоне лучшее из того, что она может дать. На горах Копет-Дага располагаются богарные, то есть не требующие орошения, посевы пшеницы и ячменя и находятся сенокосные участки. На подгорной равнине расположены аул, его хлопковые и люцерновые поля, огороды, баштаны, виноградники и сады. А в песках, иногда за 100 и 200 километров, находятся его основные пастбищные угодья. Так, используя разнообразные природные районы, каждый колхоз обеспечивает теперь себя всем необходимым и строит свою жизнь, ставшую зажиточной и культурной для всех и оседлой для подавляющей части населения, занятой земледелием в оазисе.
Несколько иначе складывалась жизнь в других пустынях, особенно в Казахстане. Например, в песках Муюн-Кумы и в тростниковых зарослях низовьев реки Чу казахи только зимовали со своим скотом. Весной "за снегом" они уходили на север, шли через Голодную степь - Бетпак-Дала, пока сохранялись на ней еще "дождевые ямы" с водой, и в течение всего лета выпасали скот на полынных, типчаковых, ковыльных и разнотравных пастбищах степей Арка, лежащих в районе реки Сары-Су. А с первыми холодами и снегами они вновь уходили на юг. Так в течение года проходили они тысячу, а то и полторы тысячи километров. Такие кочевания были очень тяжелы для всего населения: ведь кочевали все - и новорожденные ребята, и больные, и старики. Такими далекими кочевками существовало большинство жителей пустынь. А в то же время кругом было много земли, пригодной для земледелия, для оседлой жизни, при которой куда легче и спокойнее жить, учить детей, лечить больных и создавать все необходимое для обеспеченной и культурной жизни.
В 1929 - 1930 годах, во время великой перестройки отсталого сельского хозяйства, в Советском Союзе было навсегда покончено с первобытным кочевым хозяйством. Во всех республиках - в Казахской, Узбекской, Кара-Калпакской, Туркменской, Таджикской и Киргизской- кочевники получили наделы на землях, пригодных для земледелия," и прилегающие к ним пастбищные угодья. Проведено было грандиозное дело - "оседание кочевников". Создана была материальная база для новой, социалистической жизни. Началось усиленное строительство новых поселков, расширение прежних. Люди получили теплые дома, для скота строились хлева и загоны. Воздвигались силосные башни, строились школы и больницы, бани и клубы.
Это была нелегкая работа. Надо было не только все строить заново, но и приучать людей к земледелию, к хозяйству, к жизни на одном месте, к тому, что питаться можно не одним лишь кислым молоком, лепешками и мясом, а растительными жирами, овощами и фруктами.
Прошло недолгих десять лет, и возросшие колхозные стада перестали умещаться на близких к колхозам землях. Вновь возникла потребность в использовании для пастбищ отдаленных районов пустынь. Но о возврате к прежнему кочеванию не могло быть и речи. И тогда сама жизнь научила новому виду хозяйства - отгонному животноводству.
Основные отличия нового использования пустынь от прежнего, кочевого способа заключаются в следующем:
Во-первых, почти все население колхоза остается в оазисах, и лишь члены животноводческих бригад уходят со скотом в пустынные районы.
Во-вторых, отгон скота происходит лишь на отдельные сезоны.
В-третьих, пасти скот в пустыню уходят не так, как при кочеваниях, "на милость природы", а на определенные, заранее созданные базы, с хорошим помещением для людей, с загонами для скота, с запасами продуктов и заранее заготовленным фуражом на случай бескормицы.
В-четвертых, население раньше даже в крупных центрах не имело возможности приобщаться к каким бы то ни было элементам культуры, а теперь человек, временно уходящий из коллектива, получает газеты, слушает радио, нередки на далеких пастбищах и кинопередвижки, всегда есть медицинская помощь, а в хороших хозяйствах и регулярная двусторонняя радиосвязь.