Громов посмотрел на меня.
— Как же мы теперь найдем его, Иван Вениаминович? Может, по сигналам датчика?
— Думаю, по датчику его нам найти не удастся, — уверенно сказал Громов.
— Почему?
— Ну, хорошо, — Громов встал. — Давай проделаем небольшой эксперимент. Тогда ты сам поймешь, в чем тут дело… У тебя есть в доме микропеленгатор?
— Конечно.
— Очень хорошо. Принеси его сюда. Правда, в лагере будет труднее выделить одиночный сигнал: слишком много помех. Но мы попробуем.
Я вернулся в комнату, достал из шкафа микропеленгатор. Проходя мимо спальни, остановился. Осторожно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. В комнате было темно и тихо. Я прислушался. Светлана спала, ее ровное дыхание едва уловимо различалось в тишине. Закрыв за собой дверь, я вернулся на веранду.
— Ты знаешь частоту сигнала Сарко? — спросил Громов, включая индикацию настройки.
Я назвал ему нужную частоту: десять и три сотых триллигерца. Громов передвинул рычажок, настраивая прибор; осторожно повернулся с ним в одну сторону, затем в другую. Сигнальная лампочка вспыхнула на переднем щитке; пискнул едва слышный зуммер.
— Есть! — Громов засек по прибору направление.
— Он где-то недалеко, — сказал я, глядя на пеленгатор.
— Я думаю, намного дальше, чем ты считаешь, — нахмурился Громов. — Идем!
Он перепрыгнул через перила веранды в сад. Оглянувшись, я спрыгнул вслед за ним. Несколько минут мы брели в низком колючем кустарнике, не сводя глаз с сигнальной лампочки. Огонек горел неровно, то затухая, то вспыхивая вновь. Несколько раз нам приходилось менять направление движения. Через полчаса мы вышли на окраину лагеря. Прошли в темноте еще с десяток метров, когда огонек вспыхнул красным пламенем, а сигнал зуммера стал особенно сильным.
Громов остановился. Осмотревшись, сказал:
— Это где-то здесь… По приборам мы рядом с ним.
— С кем? — не понял я. — С Сарко?
Громов бросил на меня нетерпеливый взгляд.
— Сид! Неужели ты еще ничего не понял? Дай мне фонарь!
Он сунул мне микропеленгатор, а сам стал шарить в траве, опустившись на корточки. Спустя несколько минут поднялся, довольно улыбаясь и держа что-то в руках. Я подошел ближе. Громов протянул мне крохотную пластину датчика, осветил ее фонарем.
— Вот в чем дело? — сказал я. — Выходит, он просто срезал датчик и выбросил его?
— Ну конечно! — воскликнул Громов. — Теперь ты понял? Нет, Сид, Сарко не такой человек, чтобы дать нам так легко найти себя. Профессионал!
— Понятно. Что там объяснять? — буркнул я.
— А куда ведет эта дорожка? — спросил Громов, освещая фонарем узкую тропку, терявшуюся среди высокого кустарника и исчезавшую в темноте.
— На стартовую площадку гравипланов, — ответил я.
Громов посмотрел на меня с любопытством.
— Интересно. А ну-ка, идем со мной!
Он двинулся по дорожке в глубь кустарника. Я пошел за ним. Вскоре мы оказались у высокой ограды из металлической сетки, служившей защитой от диких зверей. За оградой приглушенно гудело защитное поле большой напряженности. В темноте рисовались смутные контуры стоящих на площадке аппаратов. Мы прошли через ворота на территорию стоянки.
— Ты лучше меня знаком со здешним учетом, — обратился ко мне Громов. Он говорил почти шепотом, словно нас мог кто-то подслушать. — Посмотри, есть ли здесь гравиплан Сарко?
С фонарем в руках я обошел все аппараты, но гравиплана Сарко среди них не оказалось.
— Ну что? — спросил из темноты Громов.
Я вернулся к нему расстроенный.
— Его гравиплана нет на месте.
— Как я и предполагал, — кивнул головой Громов, выслушав меня. — Все заранее продумано! И все же он спешил. Мог бы выбросить датчик где-нибудь над джунглями, тогда бы нам пришлось его дольше искать… Если бы, конечно, мы стали его искать по датчику! — Громов лукаво усмехнулся.
— Что же теперь делать, Иван Вениаминович? — спросил я.
— Теперь он обладает транспортным средством и может передвигаться на значительные расстояния по планете, — сказал Громов. — Поймать его будет значительно труднее. Но ты не огорчайся. Сарко, конечно же, будет пытаться покинуть Терру, но не сразу. Здесь у него есть еще дела.