Дверь резко распахнулась, и Алек, опрокинув в себя остатки алкоголя в бокале, поднялся на ноги. В гостиную вошёл Магнус, весь покрасневший от морозца и с улыбкой от уха до уха.
– Прости, что задержался, сладкий, – сказал он, подходя к парню и привлекая того в объятия.
Алек резко вывернулся из кольца рук и отошёл на два шага.
– Не прикасайся ко мне, – он посмотрел в глаза Бейна яростным взглядом. – Пока ты мне не объяснишь, где постоянно пропадаешь, даже не смей подходить ко мне.
Золотисто-зелёные глаза напротив удивленно распахнулись.
– Алек, – прошептал он.
– Нет, не говори мне, что я накручиваю, потому что ни черта подобного! – воскликнул парень. – Давай же! Скажи мне правду, Магнус! Я переживу, обещаю.
Лайтвуд чувствовал, как трясутся его руки, как немеют ноги, как замерло сердце в ожидании смертного приговора, но Магнус лишь покачал головой и подошёл к нему, осторожно касаясь пальцами его ладони.
– Я покажу, – сказал он тихо и потянул парня за собой.
Они молчали, пока спускались по лестнице вниз, и молчали, когда уже ехали по Лонг-Айленду. Алек равнодушно наблюдал за мерцанием огней за окном и старательно игнорировал рождественские песни, которые играли по радио.
Страх перед неизвестностью и противный голос внутри подкидывали в голову картинки, в которых Магнус приводит его к своему любовнику или любовнице. Алкоголь лишь усугублял ситуацию, добавляя сцены с Магнусом, целующим не его. Он помотал головой и повернулся к возлюбленному.
– Если ты хочешь расстаться, не обязательно везти меня на другой конец города, – проговорил он пьяно.
Магнус удивлённо вскинул брови, продолжая следить за дорогой.
– Думаю, что тебе лучше потерпеть, Александр. Мы приедем, и ты всё поймёшь.
Алек фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к окну.
Машина снизила скорость, осторожно передвигаясь через тихую улицу, на которой неслышно падал снег и мерцали гирлянды на роскошных особняках. Откуда-то доносился знакомый мотив рождественской колыбельной. Магнус припарковался около большого дома, в окнах которого горел свет. Белые колонны перед парадным входом были увенчаны золотистыми лампочками, которые загорались в определённом порядке, создавая иллюзию льющегося шампанского. Омела висела над крыльцом, к которому вела расчищенная дорожка, сопровождаемая маленькими фонарными столбиками. На двери красовался венок.
– Где мы? – нахмурился Алек.
Магнус безмолвно взял его ладонь в свою и повёл к двери. Дом оказался светлым и просторным. Со вкусом обставленный интерьер и подобранные цвета – Алек старательно сжимал челюсти, чтобы не ахнуть от красоты. Здесь было так уютно, так спокойно и… именно таким он представлял себе настоящий дом. Дом, где слышится смех, а по паркету топают пухленькие ножки детей. Дом, где царят любовь и счастье. Дом, куда мчишься со всех ног, как только часы сообщают об окончании рабочего дня.
Сердце ёкнуло, и тёплая и болезненная волна обдала его, окуная в себя целиком. Гостиная горела огнями гирлянд и свечей, расставленных по полкам, мерцала блеском мишуры и упаковки подарков под ёлкой. В камине потрескивали поленья, маленькими искорками раскидываясь в разные стороны, над ним висели ярко-красные с расшитыми снежинками носки для подарков. Алек остановился посреди комнаты и лишь озирался по сторонам, чувствуя, как подступают слёзы к глазам, а когда повернулся к возлюбленному, не смог их сдержать.
Магнус стоял перед ним на одном колене, и свет огней гостиной отражался в его золотисто-зелёных глазах, а в волосах блестели капли растаявшего снега.
– Ты появился в моём офисе полтора года назад, и с тех пор я принадлежу тебе. Я твой, Алек, полностью. Ты говорил, что я ворвался в твою жизнь буйными красками – ты же принёс в мою умиротворение и уют. С тобой спокойно, с тобой надежно, с тобой – так, как я всегда представлял себе счастье. Ты делаешь меня таким счастливым, – последнее Магнус прошептал дрожащим голосом и взял его руку в свою ладонь. – Боже, я так тебя люблю.
Он провёл большим пальцем по мягкой коже возлюбленного.
– Ты заговорил недавно о семье и большом доме, – Магнус прокашлялся. – Знаешь, брак с Камиллой был сущим адом, и будучи в нём я зарёкся жениться вновь. Но когда ты сказал, что мечтаешь о детях, я понял, что хочу того же. С тобой. Хочу воспитывать их вместе, хочу спорить о том, как их наказывать за шалости, хочу вместе гордиться их победами и достижениями. Хочу слышать, как они будут называть нас папами.
Алек счастливо улыбнулся и сжал его ладонь.
– Я искал дом все эти недели, а потом делал ремонт и обставлял мебелью. Поэтому поздно возвращался и пропадал днём с работы. Поэтому. Я не разлюбил тебя и не охладел. Это невозможно, Александр. Я люблю тебя и мечтаю разделить с тобой жизнь. И предлагаю, – Магнус просунул свободную руку в карман и выудил оттуда коробочку, обтянутую чёрным бархатом, – начать с этого, – прошептал он, открывая крышечку. – Александр Гидеон Лайтвуд, сделай меня самым счастливым человеком на свете – будь моим мужем.
Алек опустился перед ним на пол и кивнул, не доверяя своему голосу. Золотые кольца скользнули на безымянные пальцы дрожащих рук, словно были созданы именно для них.
– Я люблю тебя, – прохрипел наконец Алек и притянул Магнуса к себе, обхватывая своими губами нижнюю губу мужчины.
Руки вздёрнулись вверх, пальцы нежно поглаживали скулы. Они прижимались друг к другу всем телом.
– Мы же не будем молчать, если они вдруг решат продолжить прямо здесь, – раздался голос Джейса, прерывая поцелуй.
В дверном приёме, ведущем в столовую, стояли Джейс, Клэри, Изабель и Саймон. На их лицах светились радостные улыбки.
– Вы все знали! – воскликнул Алек, продолжая сидеть на полу и держать Магнуса в объятиях.
– Он рассказал нам лишь вчера, – сказал Саймон, стоя за спиной Иззи и обнимая её двумя руками, ладонями поглаживая живот.
– Я должен был догадаться, – Алек тихо рассмеялся. – Изабель не звонила мне, хотя мы с Магнусом опаздывали на ужин.
Он поднялся с колен и помог жениху, сразу же сплетаясь с ним пальцами, на которых сияли кольца.
– О, Боже, – прошептала Изабель и кинулась в объятия мужчин, и к ним тут же присоединились Клэри и Саймон.
– Ради всего святого, – проворчал Джейс, выдёргивая брата из групповых объятий, – дайте шаферу обнять жениха!
Все громко рассмеялись и после того, как объятия закончились, поспешили занять места за столом.
В столовой пахло хвоей и ароматическими свечами. Алек держал Магнуса за руку, который сидел во главе стола, и наблюдал за тем, как улыбаются и смеются сидящие за столом самые близкие ему люди. Совсем скоро за этим столом вместе с ними будут сидеть их дети, и не это ли самое главное чудо?
– А я вот думаю, – завёл разговор Саймон, – на мальчишник Алека мы посетим мужской стриптиз-клуб?
– Кто сказал, что мне это нужно? – нахмурился Лайтвуд, и Магнус не смог сдержать улыбку.
– Это же мальчишник, – сказал Джейс и посмотрел на него таким взглядом, словно Алек ляпнул несусветную глупость. – Мы просто обязаны напоследок хорошенько зажечь!
– Только чтобы всякие стриптизёры не совали свои руки и спички в сторону моего будущего мужа, – предостерег их Магнус.
– Не переживай, – махнул рукой Саймон. – Наш Алек на пьяную голову устраивает другого рода приключения.
– Да? – золотисто-зелёные глаза перевели любопытный взгляд на Алека. – Какие же?
– Так ты не знаешь про его пьяные похождения, – заключила Клэри. – Я столько раз слышала от Джейса, что могу сама рассказать.
Алек метнул в брата гневный взгляд.
– Ты даже не представляешь, какому человеку предложил свою руку и сердце, – заговорчески прошептал блондин.
– Джейс…
– Всё началось в Рождество, – Джейс откинулся в кресле, устраиваясь удобнее и начиная своё повествование. – Мы тогда впервые попробовали самбуку.
– О, Господи… – обреченно застонал Алек.