Глава 1.
Предисловие Судьбоносные решения никогда не принимаются в раздумьях. Они здесь и сейчас. В моменте. Как и сама жизнь. Она просто есть. Сейчас ты сидишь и смотришь в окно на пустую улицу, а уже секунду спустя хватаешься за первую попавшуюся тяжелую вещь и защищаешь близких, которых пытаются убить. Когда я был маленьким, я никогда не думал, что на моих руках будет так много крови. Её цвет напоминает — безумие. Ярость. И конечно же боль. У нее отвратительных запах. А я ведь просто хотел жить. А теперь я весь грязный. Мне не противно, не дурно. Я просто хочу спастись. Никто из нас не хотел умываться кровью. Никто из нас не хотел хоронить близких. Просто беспечно думать о будущем, которое не оборвется завтра. Мы не приверженцы доброты и справедливости, мы люди, что оказались в сложных ситуациях. Исправить прошлые ошибки, не потеряв себя — было нашей целью. Справиться с этим удалось не всем. Сама судьба говорит нам о том, что мы будем одиночками, по разные стороны этого мира. Ты в тени, а я и вовсе в кромешной темноте. Я думал, что когда все закончится смогу начать все сначала, но это оказалось проигрышем сразу. Смотрю на то, как тлеет сигарета в руке и дым выпускаю из легких. Очень часто люди говорят фразу «как тесен мир» — возможно это правда, особенно, если ты живешь в маленьком городе, где тот или иной оказывается знакомым через несколько рук. Это все не было бессмысленным. Так глупо думать, что все это не имеет смысла, когда это создаем мы сами, придавая чему-то значение, будь то картины, имена или даже место. Воспоминания стираются и появляются новые. Звезды потухают. Сигарета тлеет, а мысли тонут. Не важно в чем. В человеке, в ожидании будущего или в настоящем, которое тебе может так не нравиться. Каждый хоть раз смотрел на звезды думая абсолютно ни о чем. Не сбивало с этого и свет фонаря вдалеке, и шум сирены проезжающей машины. Тени деревьев, домов и просто зданий создают ощущение «нарисованного» мира, где художники мы сами. — Я либо убью тебя, либо спасу. Жизнь всегда предполагает выбор, итог которого никому неизвестен. Глава 1. Проницательность и Предчувствие Кашемировый пиджак кофейного цвета идеально дополнял такие же темные брюки и лакированные черные туфли Виктора. Он смотрел в экран своего компьютера и отчетливо пытался сконцентрироваться на работе, но мысль постоянно обрывалась, то и дело перекидывая на другие размышления, которые хоть и были отчасти связанны с его работой, но все же никак не относящиеся к отчетам по проекту, которым он занимался прямо сейчас. Взгляд то и дело уходил куда-то в прострацию, а в голове мелькали образы парня в зеленых кроссовках, который не давал покоя. Устало потерев глаза, его очки в черной круглой оправе сползли на край носа. Он надевал их только во время работы или чтения. Но даже такая незначительная мелочь в виде неудобного положения очков, которые были явно не на своем месте, начинала раздражать. Парень машинально потянулся к левому карману своего пиджака, откуда достал зажигалку и еще запакованную пачку сигарет «Parliament». По обычаю он взял две сигареты, одну из которых перевернул фильтром вниз и засунул назад в картонную упаковку, а вторую зажал между губами. Решив, что будет лучше закурить на воздухе, он обошел свое кресло и подошел к окну, которое находилось буквально за его спиной. При виде его кабинета приходило лишь одно слово — коробка. Стол, что стоял посередине вмещал пять-шесть человек. Весь заваленный бумагами, глянцевая поверхность потеряла свой блеск. Книжных стеллажей не было, лишь пара полок, на которых стояли пыльные папки с документами прошлых лет. Около двери стоял маленький бордовый диванчик, что со временем успел потускнеть. Единственное, что хоть как-то оживляло всю эту скучную обстановку, это пара картин на стене. Виктор закурил, выпуская струйку серого дыма в окно. Толку было мало. Смог с еще большей настойчивостью залетал в кабинет директора, нежели на апрельскую улицу. Едкий запах пропитывал пальцы рук, пиджак и все пространство в целом. В голове снова возник образ парня, который разговаривал по телефону. Он ерошил и без того лохматые волосы и говорил о боссе «М» и о том, что уже в процессе чего-то. Не сложно было догадаться, что он что-то замышляет. Это плохо. Это очень плохо для Виктора. Этот парень может помешать его плану. Он как снег свалился на голову. Вместо глубокого вдоха, парень лишь спокойно выдохнул горький дым, который уже полностью окутал его кабинет. Усталость начала мучить с самого утра. Слишком сильно погруженный в свои мысли, он достал еще одну сигарету, которую, прежде чем прикурить покрутил в руке, словно сомневаясь хочет ли её. Утомленно посмотрев на небо, он увидел лишь серость и сырость, которое оно предвещало. Дожди в этом году начались довольно рано. Виктор снова начал думать о том, как найти этого юношу. Не понимая даже для себя зачем он ему, но было яркое впечатление того, что этот неизвестный ему человек, может очень пригодиться, но всему было виной беспокойство, которое его не покидало еще с того момента, как он увидел этого светловолосого паренька на парковке. Виктор боялся допустить мысли о том, что он будет «работать» с кем-то посредственным. Для него в целом было странно думать о том, что у кого-то может быть такая же цель как и у него. Оставалось лишь выяснить правильно ли он все понял. Взгляд завис на тучах. Пахло весенним дождем. Работать в такую тоскливую погоду было невозможно. Прикрыв глаза, он вдохнул этот запах, ощущая себя в ловушке, которую сам же сделал. Успокаивала лишь тишина и потрескивание сигареты. Виктор не был выдающимся генеральным директором, да и компания эта была не такой уж особенной и крупной. Дальше своего города она не уходила. Это можно было даже назвать скорее как обычный семейный бизнес. Виктору удавалось сохранять компанию за собой, благодаря своим личностным качествам и характеру, не позволяя собой манипулировать. Управлял он. Всегда. Его холодный взгляд порой пугал, но многих волновали не глаза или строгое выражение директора, а то, с какой уверенностью он шел на риск. Все думали, что он невероятно хорош в том, что делает, потому что любой другой не решился бы на те или иные поступки, в отличии от парня, у которого чувство самосохранения напрочь отсутствовало. И это были то ли удача, то ли и вправду проницательный ум, но весь риск всегда оправдывался во много раз. За это Виктор получил свое признание от коллег, сотрудников и соперников, которые не смели на него надавить в столь молодом возрасте. Он знал это и использовал. Парень всегда старался добиваться всего сам. Виктор понимал, как важно иметь авторитет, особенно в этом городе. К тому же, что касается компании — в этом деле он не может никому доверять, иначе его жизнь прервется на его двадцатипятилетии, а он еще даже не успел толком продолжить дело отца, которое он ему оставил. Хотя многие подозревали, что ему и вовсе все равно на это дело. Никто не понимал, почему такой человек не вышел на более серьезный уровень. Все говори: «Он ведь горы может свернуть, не боясь обвалить на себя скалы, так почему же топчется по полю?». Его горло снова обожгло. Часть, что была с табаком уже давно закончилась и начал гореть фильтр. Этот отвратительный вкус словно отрезвил его и, затушив в пепельнице уже и так почти не тлеющую сигарету, закрыл окно и вновь сел за свой рабочий стол. Виктор попытался вернуться к работе, но лишь единожды подумав об отце, в нем начинало закипать раздражение и злость. Он никогда не хотел становится генеральным директором этой компании, никогда не хотел становиться таким же как он, но разве теперь у него есть выбор, когда тот мёртв? Сколько еще человек должно умереть, чтобы он наконец почувствовал себя хоть немного «в своей тарелке»? Еще и этот парень с этой бестолковой стрижкой, что кричал в свой телефон о том, что он «делает всё возможное». Нога Виктора начала судорожно трястись под столом, потому что тот уже откровенно испытывал гнев. Всё идёт не по плану. Это раздражает. Он не без труда так долго пытается добиться своей цели и тут появилось легкое ответвление, которое может все испортить. Парень поставил локти на стол и уперся сплетенными руками о лицо, отчего запах, который пропитал пальцы ударил в нос. Его это не смущало и даже возможно нравилось. В голове не было решений. Лишь одна мысль — он должен найти этого юношу как можно скорее, пока тот всё не испортил. Кашемировый пиджак, уже порядком потрепанный временем, начал греть тело парня, отчего становилось жарко. Аккуратно сняв его, Виктор всё же сосредоточился на непонятных для любого другого отчётах, в которых он пытался разобраться уже с самого утра. Время приблизилось к обеду. Выкуренные сигареты перебивали аппетит, поэтому получив уведомление от секретаря, что она отправляется в кафе поесть, он лишь сказал — «хорошо», и продолжил вычитывать о завершенных сделках. В этот день у него не было назначено встреч, поэтому он спокойно мог продолжать курить в своём кабинете. Хоть все, кто с ним сотрудничал, итак, знали, что он этим грешит, все же Виктору было немного неудобно приглашать людей в прокуренную комнату, в которой он проводил уже чуть ли не каждый день по двадцать часов. Сна катастрофически не хватало. Секунды, минуты, часы этого дня тянулись невероятно долго для Виктора. Хоть он и был уже по