– Да такому уроду, как ты, никто и не даст! – взорвалась я.
– Ты типа наглая, что ли?! – Незнакомец скорчил страшную гримасу. – Короче, старушка, если сейчас ты не положишь пушку на крыльцо и не зайдешь в дом, я прострелю твоему хахалю мозги. Поняла?
– Хрен дождешься! Гарик сморщился и изо всех сил ударил Пашку пистолетом.
– Павлуха, ты меня знаешь! Скажи этой ненормальной, чтобы она шла в дом, иначе я нажимаю на курок. Ты знаешь, я слов на ветер не кидаю!
Паша потер шею, затем покосился на дуло пистолета и посмотрел на меня:
– Делай, что тебе сказал Гарик.
– Что?!
– Что слышала! Положи пушку на крыльцо, зайди в дом и закрой дверь. Я на твоем месте давно бы уже сделал то, что тебе говорят, и сбежал бы из этого дома через окно спальни.
– А ты?
– А что я? Тебе какая разница!
Гарик занервничал и безумными глазами посмотрел на пистолет. Павел почувствовал неладное и закричал:
– Ну что стоишь?! Он же меня убьет! Бросай пистолет, все равно ты стрелять не умеешь, дура запуганная!!!
– Почему не умею, умею. Меня Матвей на охоте учил, – зачем-то сказала я.
Все, что происходило дальше, казалось мне каким-то сном, в котором я почему-то принимаю участие. Я нажала на курок, и раздался выстрел, затем второй, третий… Это были даже не выстрелы, а глухие хлопки. Гарик широко раскрыл рот, закатил глаза и осел на землю. Пистолет выпал у него из рук и лежал рядом. Павел с ужасом уставился на меня. Овладев собой, он встал с земли и тихо сказал:
– Послушай, Жанна, дай мне пистолет.
Я не двигалась. Мой взгляд был направлен на безжизненное тело, лежавшее на земле.
– Дай пистолет.
Наконец до меня дошло, что это говорит Павел. Я направила пистолет в его сторону, но он не испугался.
– Отдай пистолет. Ты не с Матвеем и не на охоте. Здесь люди. Ты только что убила человека.
– Люди – это и есть звери, только хуже. Зверей можно хоть иногда приручать, а людей нет. Они с виду такие добрые, а на самом деле в любой момент могут оттяпать тебе руки. – Я по-прежнему держала пистолет, смахивая слезы тыльной стороной.
– Жанна, дай пистолет. Ты что, собралась в меня стрелять?
– Если понадобится, и в тебя выстрелю!
– Но ведь я ничего не сделал тебе плохого. Хочешь, я отдам тебе четыреста баксов?
– Можешь оставить их себе.
– Но ведь у тебя сейчас не густо с деньгами?
– Это тебя не касается. Ты втулил мне свое старое вонючее тряпье за неплохие бабки. Так живи и радуйся.
Я еще раз посмотрела в сторону распростертого тела и почувствовала, что сейчас у меня начнется истерика. Руки задрожали, а к горлу подкатил комок.
– Так просто убить…
– Что ты говоришь?
– Я никогда не думала, что убивать так просто… Взяла и убила…
Я упала на колени и стала громко рыдать. Павел подошел, выхватил пистолет и сунул его в карман. Затем он зашел в дом, налил полстакана водки и протянул мне.
– На, выпей, легче будет.
Я выпила водку и посмотрела на Павла. Он озадаченно глядел на труп.
– Ну ты и наделала дел! Надо срочно его отсюда убирать. Здесь деревня вообще-то брошенная. Три дома всего жилых. Остальные сдают под дачи. Не ровен час, кому-нибудь взбредет в голову наведаться.
– Что ты будешь делать с трупом?
– Это у тебя надо спросить, ты же стреляла. – Павел посмотрел в сторону машины и произнес:
– Еще и с тачкой надо что-то думать.
– Тачка не труп. – Я вытерла слезы и тяжело вздохнула.
– Между прочим, эту тачку в городе знает каждая собака. От нее тоже нужно избавиться. Ну кто просил тебя его убивать?!
– Я, между прочим, спасла тебе жизнь.
– Спасибо.
– На здоровье.
– Ладно, нельзя терять время. Надо положить труп в мешок и отнести в лес. Давай быстро, пока местные аборигены еще не проснулись. Пять часов утра – самое время сна. В этом мы выигрываем. Вставай.
Я встала. Павел вынес мешок и положил рядом с трупом.
– Держи мешок, а я буду его заталкивать.
Я взяла мешок, стараясь не смотреть в сторону трупа. Павел затолкал туда Гарика. Положил мешок в багажник, сел за руль, и мы поехали в сторону леса.
– Я всегда знал, что бабы дуры, но то, что дуры до такой степени!.. – не унимался Павел. – Ты даже не представляешь, сколько проблем мне наделала! На хрен ты его убила!
– Какие проблемы? Закопаем, и все проблемы исчезнут. Кто еще знает, что он к тебе ночью заявился?
– Никто.
– Тогда – какие могут быть проблемы? Нет человека и нет проблем. Ты его не знаешь, не видел. Мало ли куда он пропал! Его еще найти нужно.
Павел стер пот со лба и зло посмотрел в мою сторону. Его лицо было напряжено, скулы дрожали, заметно пульсировала шейная вена.
– Куда мы едем?
– Еще пару километров, и будет деревенское кладбище. Правда, на нем уже сто лет никого не хоронят… Свежая могила будет выглядеть подозрительно…
– А что, здесь кто-то ходит?
– Сторож иногда наведывается. В принципе, я завтра все равно меняю свою дислокацию, переезжаю на новую квартиру. Никогда нельзя оставаться на одном месте больше недели. В этот раз я пренебрег этим правилом, поэтому результат налицо.
Доехав до кладбища, мы оставили машину у входа. Павел положил мешок на землю и волоком потащил в глубь кладбища. Я оглядывалась по сторонам, неся лопату.
– Ты говоришь, что на этом кладбище уже сто лет никого не хоронят, а это, по-твоему, что? – Я показала на свежую могилу. – Такое впечатление, что здесь хоронили на днях.
– Ничего удивительного в этом не вижу. – Павел положил мешок на землю рядом со свежей могилой. – Мы же не одни такие. Может, кто из местных жителей умер?