Путин? Ну и что, что Путин. Близким другом и политическим крестным их семьи был Аверел Гарриман, посол Аверел Гарриман, который работал в Москве, хорошо знал дядюшку Джо Сталина. Все эти права человека… все это чушь собачья, тем более что в России больше нет коммунистов и никого не расстреливают… и то ладно.
Но вместо соглашения, которое должно было сильно помочь другому из его сыновей на праймериз, гонке за выдвижение кандидатом, – из Москвы вернулся гроб.
– Информации очень мало, но…
– Давай, что есть! – рыкнул бывший директор.
– По данным, какие мы успели получить во время опроса уцелевших сотрудников Секретной службы в посольстве, – перед самым взрывом произошла какая-то паника, настолько серьезная, что поступил сигнал укрыться в здании. Они успели это сделать, потом русские дали сигнал, что все нормально, в холл вышел их президент, они даже успели встретиться – и в этот момент произошел взрыв.
– А Путин?
– Мы не знаем. Источники в Москве считают, что он жив и если и ранен – то не настолько серьезно, чтобы это препятствовало его дальнейшему нахождению у власти.
Директор Национальной тайной службы помолчал и добавил:
– Мы даже не знаем, на кого на самом деле было покушение. Не исключено, что покушение было на российского президента, у них самих очень серьезные проблемы с исламским терроризмом и с сепаратистами на Кавказе.
– Так узнайте это! – заорал бывший директор и закашлялся. – Что, работать разучились?
– Сэр, это затруднительно узнать в такое короткое время. У нас нет источников внутри террористического движения на Кавказе, мы не может отслеживать ситуацию там и с помощью беспилотников. Русские – после того как мы признали их кавказских бандитов террористами – проявляют готовность к сотрудничеству, но не в полной мере. Они готовы использовать наши технологии в области БПЛА, связи, компьютерного анализа, опознания, создания баз данных, но внутрь – то есть к своим базам данных и к агентуре – они нас не пускают. Пока что мы там наблюдатели – и не более того…
– Поверить не могу…
– Сэр, это так. Но мы приложим…
– Хватит, Уолт… – устало сказал сорок первый президент Соединенных Штатов Америки, – уже приложили. Так приложили, что я бы предпочел сейчас покоиться в фамильном склепе, только бы не видеть всего этого…
Колонна тяжелой черной змеей вползала на заранее освобожденные стоянки для личного состава ЦРУ, останавливалась. Группа людей терпеливо дожидалась ее на проходе, ведущем от стоянок к конференц-центру, где и должна была пройти вашингтонская церемония прощания с погибшим. Гражданская церемония должна была состояться в Техасе, куда гроб с телом покойного должен был доставить самолет ВВС-1.
Навстречу процессии выступил директор ЦРУ Питер Телип. Бывший связной ЦРУ с Белым домом, он хорошо знал погибшего…
– Господин директор…
По негласно установленному порядку к сорок первому президенту США здесь обращались именно так: «господин директор».
– Спасибо, Питер… – сорок первый президент пожал протянутую руку, – спасибо…
– Будьте уверены, сэр, мы сделаем все…
– Я знаю, Питер. Я знаю…
Все медленно двинулись по аллее, обсаженной серебристыми елями. Дул легкий ветерок, природа, казалось, замерла. Можно было увидеть, что из окон на процессию смотрят рядовые сотрудники, винтики в разведывательном механизме США, у которых тоже есть шанс однажды подняться на самый верх…
Здесь кое-кого не было. Первый чернокожий президент США, сейчас дорабатывающий свой второй срок, несмотря на прочувствованные соболезнования, позаботился о том, чтобы государство здесь представляли только второстепенные представители его администрации. Не приехал он сам, не приехал государственный секретарь, который однажды противостоял покойному на президентских выборах. Были только люди из силового блока администрации, испытывающие уважение к покойному, и было несколько человек с солидно звучащими должностями, но, по сути, мало что решающими. Это было заметно.
Но здесь были почти все друзья и политические соратники покойного. Те, кого называли «неоконы». Те, кто правил страной с нулевого по восьмой годы. Оплеванные, изгнанные, попавшие под суд, часто не понятые – но продолжающие свой крестовый поход, в бессилии сжимающие свои кулаки, видя, как слабеет и разлагается великая страна, как утрачивается воля к победе, к лидерству, к господству. На этих выборах они намеревались взять реванш – но теперь этот реванш лежал в закрытом гробу…
Рамсфельд, Либби, Чертофф… Все они были здесь.
Конференц-зал вмещал около трехсот человек и был достаточно камерным, с невысоким подиумом и кафедрой – трибуной, перед которой выставили накрытый флагом, сделанный из роскошного дерева, с позолоченными ручками гроб.
Сорок первый президент США, снова отвергнув помощь, взошел на трибуну. По пути остановился у гроба, коснулся его…
– Как бы ни было сейчас тяжело… – сказал он, – я вспоминаю слова одного из основателей этой страны, великого американца и великого президента, Авраама Линкольна. Он сказал: «Страх проиграть не должен нам препятствовать сражаться за то, что мы считаем правым». Когда пришло время принимать решение – он принял его и бесстрашно выступил против рабства, против язвы на теле нашей страны. Выступил – и победил, как бы ни было тяжело и страшно.
Сто пятьдесят лет спустя моему сыну тоже пришлось принимать решение. Руки трусливых убийц, которые не способны выступить против Америки в открытом бою, захватили четыре пассажирских самолета, чтобы направить их на наши города. Мой сын принял решение покарать убийц, где бы они ни находились, и отдал приказ выступать. И, как президент Линкольн, мой сын пал от рук убийц…
Здесь и сейчас – мы должны вспомнить нечто важное для нас. Через сто пятьдесят лет рабство вернулось в еще более ужасной и бесчеловечной форме. Имя этому рабству – ислам. Как сто пятьдесят лет свобода сражалась с несвободой на поле под Геттисбергом – так и сейчас сыны нашей страны сражаются против рабства, варварства, мракобесия далеко за океаном. Мы должны помнить, какую страшную цену платим мы за то, что продолжаем нести факел свободы, не давая никому вырвать его из наших рук. Мы должны помнить каждого, кто пал в этой долгой и страшной войне, защищая право людей оставаться людьми. Но мы должны идти по этому пути и дальше, как шли наши дети и отцы, как хочет того Господь! Мы не должны позволить себе обмануться протянутой рукой лицемерной дружбы – ибо это рука врага, выступающего против всего того, на чем стоит наша страна, против свободы и равенства, против осознания того, что Господь сделал всех нас равными независимо от пола, цвета кожи, вероисповедания. Мы не должны…
И тут все взорвалось…
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Документ подлинный
Хвала Аллаху, мир и благословение Посланнику Аллаха.
Весь мир поздравляет Обаму и американцев… Что касается меня, то я поздравляю Усаму – если все, что они говорят о его гибели, правда. Ведь, действительно, вы получили то, чего хотели!
Вы не оставите свои дворцы и свое богатство, чтобы выйти в непроходимые горы и пещеры только лишь для того, чтобы получить такой конец. Также я поздравляю всех муджахидов, потому что ваш соратник был убит с высоко поднятой головой, не подчинившись врагам Аллаха. Он умер с достоинством в эпоху перемен и революций на планете американцев…
Я прошу Аллаха, чтобы Он принял его в числе Шахидов.
Мы имели различные мнения по многим вопросам, как, например, приоритеты, на которых мы должны сосредотачиваться в нашей работе, допустимость действий со стороны некоторых, кто заявлял, что действует от его лица как в исламском мире, так и на Западе, – например, атаки 11 сентября и другие…
Вместе с этим я не нахожу ничего другого, кроме как сказать с полной уверенностью, что он желал победы для ислама и величия мусульман, что он был ненавистен для врагов этой религии (ислама), он был тем, кто любил Джихад на пути Аллаха, был ли он прав или ошибался в своем иджтихаде (выведение решения на основе Корана и Сунны).