— А вы — Абигейл, — с готовностью кивнула Лили.
— Ты ведь останешься, правда? — Абигейл не в силах была надолго отвлекаться от брата, сочтя, что знакомство с невесткой состоялось. — Ты по праву должен занять свое место среди нас, и эта земля принадлежит не только Джоссу, но и тебе. — Взгляд ее янтарных глаз стал умоляющим.
Джосс в этот момент превратился в маленькую фигурку на горизонте, а потом и вовсе скрылся за углом какого-то сарая. Калеб задумчиво посмотрел ему вслед.
— Не знаю отчего, — произнес он тихо и сокрушенно, — но мне казалось, что это не превратится в такую пытку.
— Поспеши за ним, — уговаривала брата Абигейл. — Он послушает тебя, я знаю, послушает…
— Дай ему время свыкнуться с тем, что я появился здесь, — покачал головой Калеб.
Лили спустилась с повозки, чтобы хоть немного размяться. Она была ужасно разочарована холодным приемом, оказанным им Джоссом: разгоряченная своими фантазиями об их встрече с Каролиной и Эммой, она невольно стала ожидать нечто подобного и от встречи Калеба с Джоссом.
— Идемте же в дом, — пригласила Абигейл, беря Лили под руку.
— Я подойду позже, — пробормотал Калеб, взобравшись снова на козлы и разбирая вожжи.
— Наверное, зря мы приехали, — задумчиво произнесла Лили, глядя, как повозка удаляется в сторону огромных размеров сарая, выкрашенного в красный цвет.
— Все будет в порядке, вот увидите, — что было сил затрясла своими кудряшками Абигейл.
Лили как никто другой хотела, чтобы ее золовка оказалась права, но сильно в этом сомневалась. А еще она знала, что лучше ей никогда в жизни не видеть больше ни Каролины, ни Эммы, если они устроят ей такую же встречу, какую Джосс устроил Калебу.
Поставив коляску в сарай и устроив лошадей в стойлах, Калеб приблизился к большому кирпичному дому, в котором родился и вырос. Позади дома, окруженные каменной стеной, возведенной еще во времена войны за независимость, выглядывали из травы надгробные плиты на могилах ушедших из жизни предков Калеба.
Морщась от боли в раненой руке, майор скинул свой голубой мундир и повесил на одно плечо. Он подошел к могиле матери.
Здесь все было прибрано, а на гранитной плите лежали свежие цветы.
Калеб присел на корточки и пробежал пальцами по высеченным на камне цифрам.
— Она была бы на стороне Конфедерации, если бы дожила до этого, — раздался голос у него за спиной, — все ее родные были южанами.
— Я не думаю, что теперь имеет смысл гадать, на чьей бы стороне она была, — мягко произнес Калеб, поднимаясь во весь рост. — Разве ты еще не заметил, старший брат: война давно кончилась.
— Но не для меня. И не для тебя.
— Я не собираюсь попрекать тебя за то, что ты встал когда-то в ряды мятежников, Джосс. — Голос Калеба звучал утомленно. Он вдруг почувствовал огромную усталость и раздражение. — И не жди от меня сожалений по поводу того, что я воевал за Союз. Я не собираюсь ни о чем с тобой спорить, и не старайся втянуть меня в бесполезные склоки. Я пришел сюда, чтобы между нами воцарился мир.
— Ты зря тратишь время, — отвечал Джосс.
— Ты все так же упрям, как Адамов осел, — покачал головой Калеб, — и так же самоуверен. Если ты не намерен разговаривать со мной по-человечески, то уйди. Я хочу побыть один с мамой и папой.
Джосс несколько минут с ненавистью взирал на Калеба, и на его бычьей шее все сильнее пульсировала вена.
— Ты ведь знаешь, что я могу сию минуту вышвырнуть тебя с этого места, — пробормотал он наконец, упираясь своей единственной рукой в бок.
— Ну, тогда тебе лучше начинать делать это прямо сейчас, — с невозмутимой улыбкой отвечал Калеб, — потому что быстро тебе не управиться.
— У тебя здорова только одна рука, — кивнул старший брат на его повязку.
— Ну что ж, по-моему, это только уравнивает наши шансы, — не уступал Калеб. Он ясно видел, что Джоссу хочется сцепиться с ним в драке — на самом деле он даже хотел вывести его из терпения, — но что-то постоянно мешало старшему брату отлупить младшего, которого он не видел со времен Гражданской войны.
Он несколько раз сжал и разжал свой огромный кулак, а потом развернулся и пошел прочь.
— Вот так-то мятежник Джонни, — поддразнил его Калеб. — Подожми свой хвост и убирайся подобру-поздорову.
С каким-то звериным рыком Джосс развернулся и понесся на Калеба со скоростью парового экспресса. Его пудовый кулак врезался в челюсть младшего брата и отбросил его на траву возле материнской могилы.
— Я все еще здесь, Джосс, — с ухмылкой произнес Калеб, несмотря на то что по его подбородку, струилась кровь. — И я никуда не уйду, пока ты не сядешь и не поговоришь со мной как мужчина с мужчиной.
Могучая грудная клетка Джосса ходила ходуном. Лицо гиганта покрылось потом, а единственная рука была по-прежнему сжата в кулак. Но в глазах стояли слезы.
— Будь ты проклят. — Он сплюнул и пошел прочь.
Часом позже майор вернулся в дом, ни на дюйм не приблизившись к примирению с Джоссом.
В течение всей следующей недели Джосс демонстративно избегал общества брата. Он не только не оставался с ним в одной комнате, но даже не ел за одним столом.