– Тогда почему Всемогущий велит нам сторониться плода? Он ведь Отец наш и желал бы дать нам свободу. Он хотел бы, чтобы мы жили хорошо.
– Не совсем. Его планы на вас… несколько иные. – Я соскользнула с ее руки и свернулась кольцом на земле. – Ты никогда не задумывалась, милая Ева, почему Адам – глава и учитель, а ты, прости за обидные слова, всего лишь «помощник», то есть прислуга?
Она пожала плечами:
– Таков удел женщин.
– Еще одна вещь, о который ты, возможно, задумывалась: как так вышло, что у тебя есть Отец, но нет Матери?
– А что такое мать?
– Ох, Ева, – вздохнула я. – Вот поэтому тебе и нужно вкусить этого плода. Ты так мало знаешь. Глупо, даже опасно пускаться в мир, не имея понятия ни о чем.
– Кто ты?
– Друг.
Женщина с сомнением посмотрела на гранат.
– Идем, – настаивала я, – хотя бы поглядишь на него. Он не причинит тебе вреда.
На это она согласилась и прошла за мной пару десятков шагов до древа познания.
– Вкусите, и будете как боги, знающие добро и зло, – провозгласила я, пока мы стояли (одна на ногах, другая на кончике хвоста), восхищаясь изобилием древа.
– Боги? – переспросила жена Адама, не сводя глаз с огромной грозди плодов, под весом которых гнулась ветка прямо перед ней.
– О да, милая Ева. Я повидала мир и знаю многих. Твой Всемогущий – не единственный. И не все божества мужского пола. Господь никогда об этом не говорил?
Глупышка покачала головой, не отрывая глаз от плода.
– Не сомневаюсь, – вздохнула я. – Да и нет смысла говорить, если тебе предназначено быть… – я набралась духу произнести это слово, – помощником.
Тут Ева посмотрела на меня – наши глаза были на одном уровне – и сорвала гранат. Она вертела его в руках, любуясь гладкой кожицей, идеальной формой. Потом вонзила ноготь в волокнистую внутреннюю перегородку. Воздух наполнился сладостным ароматом. Внутри плода таились зерна в блестящей рубиновой оболочке. Ева принялась с наслаждением есть эти зерна, и багровый сок потек с уголков ее рта подобно крови.
Она ела как одержимая.
И по мере того, как она ела, я замечала растущий свет разума в ее глазах. Понимание постепенно приходило к ней, и она обрела мудрость. Я понимала, что чувствует Ева. Я сама это ощущала, впервые отведав плод. Истина холодными волнами накатывала на нее, словно морской прибой на берег, – прохладный и ясный поток логики, вымывающий хаос из сознания. Ева, как и я до нее, поднималась из океанских глубин, чтобы вдохнуть воздуха над отступающими волнами.
Она заморгала.
– Ты тоже женщина!
Я сбросила змеиную личину и вновь стала собой.
– Это ты! – воскликнула Ева. – Ангел Лилит!
– Верно.
– Женщина не сотворена из мужчины!
– Нет. Это вранье.
– Это мужчина рождается от женщины!
– Несомненно.
– Адам – не господин мне! Я ровня ему!
– Безусловно!
Она посмотрела на мою тунику.
– Я голая! – В панике она прикрыла одной рукой грудь, а другой – лоно.
– Это неважно. В твоем теле нет ничего постыдного. – Я утерла кроваво-красный сок с ее губ подолом собственного одеяния.
– Добро и зло нераздельны и не существуют вне нас!
– Нет, – вздохнула я. – Они живут вместе во всех нас.
– Мы не хозяева этого мира!
– Мы рождены в нем. И должны ценить и защищать его, как он защищает нас.
– А где же Она? – Ева огляделась; капельки пота скатывались у нее со лба и текли по щекам. – Где же Святая Матерь, от которой идет вся жизнь и мудрость? Где наша создательница? Куда она ушла?
– Всему свое время, Ева. За этим я и пришла.
Искушение Адама
– Я должна рассказать Адаму, – захныкала Ева.
– Что? Зачем? Это не для него!
– Но он должен знать обо всем. Такую правду нельзя хранить в тайне! Как сможем мы жить в гармонии и мире, если он ничего не понимает? Как он узнает, что я равна ему, что мы принадлежим к этому миру, а не стоим над ним? Что вместе мы должны защищать мир, как он питает и защищает нас! Что смерть – это часть жизни и однажды мы умрем, чтобы могли жить наши дети. Что нам дан разум и мы должны пользоваться им, дабы задавать вопросы и достичь мудрости. И однажды мы станем достаточно мудры, чтобы стать богами самим себе в земном мире.
– Он не поверит! У него есть на то свои причины. Не говори ему, что пробовала плод. Идем со мной.
– Лилит! – По щеке женщины побежала слеза. – Как ты можешь быть такой злой? Я должна спасти его, как ты спасла меня!
– Он не хочет спасения. Ему нравится жить в неведении. Так удобнее.
– Что ты имеешь против Адама? – прищурилась она. – Он отверг тебя? – Мудрость порождает мудрость, и Ева вздрогнула, осознав очевидную истину. – Он был твоим до того, как стал моим! Я не первая женщина!