Я вспомнила сад, где родилась. Не таким, каким он был вначале, когда задумывался как венец творения, а таким, каким он стал после Ее ухода. Без божественной защиты Матери, когда вся женская сила была изгнана, Эдем стал местом порабощения и тирании, вечного застоя, а не обновления. Местом заповедей делать то и не делать это, провозглашенных мужской властью. Местом мужской иерархии, подчинения и прогресса, не уравновешенного женским стремлением заботиться, поддерживать и возобновлять.
Это и толкало меня вперед. Поэтому и нужно было найти Ашеру.
– Что будет с этим миром? – в гневе спрашивала я у Самаэля. – Что будет с мудростью и любопытством – теми качествами, которые Она ценила? Неужели за них теперь ожидает кара? Что будет с нашей ролью в этом мире – как части природы, не как ее господ? Неужели без Нее мы все пропадем?
Самаэль терпел мою злость и разделял ее со мной, подтверждая согласие легкими кивками. Но он никогда не пытался унять мою радость.
И поэтому я полюбила его еще сильнее.
В конце концов болото уступило место быстрому и бурливому Тигру. Мы с трудом преодолели бушующие водовороты, сносившие нас далеко вниз по течению, и едва добрались до противоположного берега. Там мы впервые увидели горы. За маковым полем по их склонам поднимались вверх дубовые и сосновые леса, похожие на штормовые волны, что плещутся под сверкающими заснеженными вершинами.
Впервые за последние несколько недель мы заночевали на твердой земле. Болотные жители дали нам кремни, луки и стрелы в обмен на масло, и мы в изобилии питались мясом резвых пятнистых оленей, водившихся в этих местах. У нас оставалось еще достаточно вина, фиников и орехов, сушеных абрикосов и соленого ломкого сыра из Урука.
– Мы могли бы и полететь, – заметил Самаэль, когда я вытянулась рядом с ним, грея пятки у потрескивающего костра.
Его слова задели меня за живое, потому что я и сама подумывала о том же. Но без мула мы не смогли бы нести поклажу.
– Твоя жрица сказала, что мы должны принести дары, чтобы войти в подземный мир, – напомнила я.
– Перестань называть ее моей жрицей! – Он убрал ладонь с моей талии.
Ночь стояла ясная. Полумесяц висел низко над горизонтом и вскоре должен был погрузиться в мерцающие серебром воды Тигра. Тысячи звезд сверкали и плясали только для нас двоих. Со стороны реки доносился хор лягушек, приветствовавших наступление ночи.
И кое-что еще тут было лучше, чем в Эдеме: ощущение партнерства рядом с мужчиной, который был мне равным и давал почувствовать свою любовь множеством разных способов. Который никогда не командовал мной и не направлял, который восхищался уверенным полетом моих стрел. Который никогда не заставлял меня ложиться под него. Который доставлял мне удовольствие всеми возможными способами, как я доставляла удовольствие ему.
Я знала эту радость до тех пор, пока Адам не отвернулся от меня, пока не начал болтать ерунду о греховности тела. Какой дурак отказывает себе в плотских удовольствиях? Кто откажется от этого мира и всех его прелестей?
Нет, вот в чем состоял план Ашеры: в гармонии. Мужчина и женщина, равные друг другу, наслаждающиеся своими телами, а не презирающие их; секс как воплощение удовольствия и родства душ, а не господства и контроля.
– Так или иначе, – я поцеловала медовые губы Самаэля, и он ответил на мой поцелуй, – путешествие очистит нас для последующих дел.
– Я очищу тебя. – Он усадил меня на себя, задрав подол моего одеяния выше бедер. – Тебя ждет благословение моим могучим скипетром и помазание моими священными водами.
Я рассмеялась, и мы предались сладостным играм на расстеленной овечьей шкуре, добавив свои радостные ноты к ночному хору лягушек.
Проснувшись на следующее утро, я обнаружила у нашего тлеющего костра самку леопарда. У нее было разорвано ухо. Она посмотрела мне в глаза, моргнула и поковыляла прочь в сторону гор.
Я оставила спящего Самаэля и пошла к воде, чтобы искупаться. Среди неподвижной красоты розового рассвета я размышляла над его предложением. Возможно, и правда имеет смысл полететь. Разве вдвоем мы не унесем все дары, которые приготовили для Эрешкигаль?
Я передернула плечами и призвала крылья. Ничего не произошло.