— Ты даже тряпку с собой захватил? — сказала я и обернулась.
За моей спиной уже стоял Шурик. На лбу у него была очень хорошая шишка.
— У Шурика в кармане, — сказал Веня.
— Хорошо, я не буду кричать, только не нужно мне затыкать рот тряпкой. — — Тогда пошли.
— Можно мне сначала зайти домой, руки вымыть.
Веня вынул из кармана носовой платок, протянул мне.
— Я им что, думаешь, ототру машинное масло? — возмутилась я.
— Домой к тебе не пойдем.
— Почему?
— Потому что неизвестно, что ты придумаешь по дороге.
Он нажал кнопку вызова лифта. Теперь, когда лифт был пустой, он снова начал ездить. Мы сели в лифт и поехали на первый этаж. Когда мы стали выходить из лифта, он взял меня за плечо, повыше локтя, Шурик за другое.
— Там снайперы не сидят на крышах? — поинтересовалась я. — Ты не позаботился на всякий случай, чтобы я не убежала?
— Это не было бы лишним, — проговорил Веня.
Мы подошли к черной «Волге», на которой они меня возили в прошлый раз, Шурик открыл заднюю дверцу. Я увидела там откинувшегося на спинку Жеку.
— Залезай, — сказал Веня.
— Я не буду сидеть рядом с ним, — кивнула я на Жеку. — Он очнется и убьет меня.
— Ничего он тебе не сделает. Садись, Я видела, что спорить бесполезно, и забралась на заднее сиденье. Следом за мной сюда же сел и Шурик.
— Держи, — сказал ему Веня, когда сел за руль, и он протянул ему наручники.
Шурик взял их, схватил меня за руку своей здоровой рукой и стал пытаться другой, которая, как я теперь поняла, действительно была в гипсе, застегнуть на мне наручник.
— Только сильно не сжимай их, а то они мне все руки поцарапают, — сказала я и не только не стала возмущаться, что на меня надевают наручники, но даже помогла Шурику, а сама подумала, что я знаю, что я от них могу освободиться, если их зажать не очень сильно, а вот они этого не знают.
Но потом я немного испугалась, потому что Шурик второе кольцо наручников защелкнул на запястье Жеки.
— Послушайте, может быть, не надо меня к нему приковывать. Может быть, лучше к двери или еще куда-нибудь.
— Не волнуйся, Жека тебя уже боится больше, чем ты его, — сказал Веня.
— Вот и я об этом же, человек от страха может все, что угодно, натворить. А если он захочет убежать? Он же меня потащит за собой, как собака консервную банку за хвостом, — я видела один раз в детстве, как мальчишки издевались так над собакой. Вы надо мной так же хотите издеваться?
— Не ты же его за собой потащишь, а он тебя, — сказал Веня, трогая машину с места.
— Тогда не понимаю: какое тебе удовольствие над своим приятелем издеваться, как над собакой?
Веня ничего не ответил, конечно — не каждое удовольствие можно выразить словами.
— Шура, — я посмотрела на него, — а что у тебя с рукой? Перелом?
— Перелом, перелом, — ответил Шурик со злостью.
— Это бывшая жена Владислава так с тобой? Неблагодарная. Ты ее сделал наследницей целого дома. А она так с тобой.
— Ты бы поменьше разговаривала, — недовольно сказал с переднего сиденья Веня.
— А я и не сказала ничего такого, чего бы здесь никто не знал.
Веня остановил машину. Я узнала место, куда меня привезли, — это был дом, где жила Галина.
В квартире Галины было семь или восемь комнат.
Веня проводил меня в одну из Них, я отодвинула плотную тяжелую штору" мне захотелось посмотреть хотя бы на фонари на улице, но я ничего не увидела — окна были разрисованы и превращены в какое-то подобие витражей.
— Веня, ты свободен, — разрешила я ему уйти.
Он как-то странно покачал головой, глядя на меня, словно чего-то не понимал.
— Нет, не свободен, — передумала я.
Веня снова посмотрел на меня. Теперь в его взгляде был грустный вопрос: «Ну, что тебе еще нужно?»
— Какое вы имели право отобрать у меня мой телефон?
Верните мне его.
— Маша, ты не представляешь, какой наивной и глупой ты иногда кажешься.
— А мне что, не идет быть наивненькой и глупой?
Он подумал немного и сказал:
— Идет. Особенно в сочетании с тем, какая ты есть на самом деле.
— А какая я, Вень? Расскажи мне, — попросила я чуть-чуть застенчиво.
— Все, до завтра.
— А мой телефон?
— Хорошо, завтра получишь свой телефон. — И он вышел, закрыв дверь на ключ. Я легла на диван и стала думать: почему они привезли меня именно сюда? Но едва ли на этот вопрос я могла бы ответить без подсказки. Но думала я недолго. Я была уставшей и измотанной. И я почти сразу уснула. Плохо просыпаться, если ты не знаешь, что на дворе: утро, день, вечер или ночь — настроение от этого сразу становится плохим, а если оно уже было плохое, тогда оно становится еще хуже.
Я поднялась с дивана, подошла к двери и постучала по ней. Ключ в замке повернулся, и я увидела Шурика.
— Чего тебе? — спросил он очень невежливо.
— Мне в ванную нужно, Шурик, ты меня проводишь?
— Пошли. — Он открыл дверь полностью и посторонился, но я заметила, как быстро он взглянул на мои руки, видимо, он боялся, что я захватила с собой какой-либо тяжелый предмет.
Он проводил меня до одной из ванных комнат, которых здесь было две. Я открыла дверь, переступила через порог ванной, обернулась и посмотрела на Шурика.
— А ты? — спросила я.
— Что я? — не понял он.
— Ты разве не пойдешь со мной?
Он уставился на меня, соображая, чтобы это могло значить? Но я не дала ему додумать его мысль до конца, а тут же вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Конечно, он поймет, что я пошутила, но шутки бывают разными, а подобные оставляют сомнения, а что может быть лучше, чем заставить мужчину сомневаться, лишить его уверенности? Пусть сомневается, пошутила я или нет, хоть и думает, что пошутила, но в любом случае он пожалеет о своей нерешительности, а это то, что мне сейчас нужно, что нужно для моего плана — мужского раскаяния о прошлом и надежды на будущее. Но мне нельзя растягивать прошлое на годы, или даже месяцы, или даже дни — прошлым он должен считать упущенное мгновение, а будущим — следующую минуту.
Через четверть часа я приоткрыла дверь и выглянула из ванной. Шурик стоял на своем посту недалеко от двери. Я увидела его, а он увидел небольшую часть меня — мое лицо с глазами наивными и доверчивыми, руку, открытое плечо.
Моя кожа была покрыта капельками воды и, надеюсь, я выглядела соблазнительно.
— Шурик, ты не попросишь у Галины полотенце? — спросила я и оступилась как-то нечаянно, и моя нога, тоже вся в капельках воды, ступила на пол за дверь, так, что ее стало видно Шурику сантиметров на двадцать, а то и на двадцать пять выше колена, я тут же застенчиво убрала ногу обратно за дверь.
— Сейчас, — сказал Шурик, переводя взгляд с того места, где только что была нога, снова на руку.
Я ему улыбнулась, он невольно улыбнулся мне в ответ и похлопал глазами.
— Ну иди, Шурик, чего ты стоишь, — попросила я.
Он шагнул в мою сторону, не отрывая от меня взгляда, как мышонок от змеи.
— За полотенцем, Шурик, — подсказала я ему с нежным упреком.
— А, да. — Он повернулся и быстро скрылся за углом.
Он появился через полминуты с полотенцем в руке. Я взяла полотенце, скрылась за дверью и плавно закрыла ее.
Через две минуты я вышла из ванной.
— Ты будешь кофе? — спросила я Шурика.
Похлопав глазами, он кивнул.
— Я хорошо варю кофе, тебе понравится. Только надо спросить у Галины разрешения и поинтересоваться, где он.
— Где кофе? Я знаю.
— Все равно, не будем же мы без нее хозяйничать в ее квартире. И надо ее позвать.
— Она не будет, она кофе не пьет, — поспешил успокоить меня Шурик.
— Хорошо, тогда пойдем вдвоем, — поспешила успокоить его я.
Пока я варила кофе, Шурик по моей просьбе готовил бутерброды.
Мы сидели с Шуриком, пили кофе, я нежно смотрела на его большую шишку, которая осталась после того, как швырнула в него пистолетом, а он уставился в свою чашку и, молчал.