– Да, чтоб не забыть, монету надо невесте золотую подарить, на шею нацепит! – поднял палец кверху Чубай.
Костя принес из тайника монетку. Точно такую, какую хотел предложить Лиле, а отдал Алексе за цветок. У него всего две новеньких блестящих было, жаль, что одну Алексе отдал – вдруг тот обманул.
Чубай вызвался сходить к кузнецу.
– Ну, может, не надо раньше времени дырявить, деньги портить? – взмолился Костин брат.
Костя его не послушал, приободрился, хоть крестный у него в союзниках.
А Чубай разглагольствовал, что и тестя следует одарить. Никифор знак сделал обескураженному Костиному брату, мол, ничего страшного. «Пускай, – прошептал, прощаясь, – цыгане и с выкупом не отдадут девку чужаку».
Брат попытался дома душу отвести, пожаловался жене, что дед Чубай из ума выжил, Косте потакает. Она его не утешила, съязвила, что трудно на двух стульях усидеть, как он делает. Лучше б Костю на путь истинный наставил, дурь эту выбил. Он ведь в семье за старшего. Уснули они, отвернувшись друг от друга.
В таборе обсуждали Костино сватовство. Мужчины снисходительно замечали, что местные ничего с умом, с понятием делать не могут. Сказано, не цыгане. А туда же, наших сватать. Женщины некоторые даже хлопали Лилю по плечу, дружески уверяли, что не подходящий жених. Селянин! Сидит на одном месте, в земле копается. И все в один голос осуждали Костины светлые глаза, по которым все видно, ничего не скроешь. Волосы русые, разве это красиво? А бледный какой! Дождевые черви и то ярче.
Лиля молча все проглотила.
Когда ее цыгане замуж звали, то таких обидных слов про женихов никто не говорил. Хотя и тем Николай отказал.
А сам отец! Он ведь и словом ей не обмолвился о сватовстве. Прошлые разы он спрашивал ее согласия. Она неизменно отвечала, что на все отцовская воля. Она действительно полагала, что отцу виднее, он же добра ей желает.
А тут! Отец ей вообще ничего не сказал! Хотя, конечно, Костя не цыган...
В деревне прознали и тоже судачили, к неудовольствию Костиного брата, который боялся, что ненароком дойдет до матери.
Мужчины посмеивались над Костей: видно, горяча девка, не чета нашим, раз на такое решился. Хотя зачем на всю жизнь с воровским отродьем связываться? Дурак. Любовь глаза застит. Потом поздно будет: жена не рукавица, с руки не снимешь. Хорошо, что цыгане не соглашаются отдать.
Женщины перешептывались, что мужик в здравом уме босоногую голодранку в жены брать не будет. Да еще такую чернющую, какая может только в страшном сне привидеться. Хотя Галка темнее, но у Галки бабка турчанка, дед привез. И за Галкой приданое дадут. И вообще своя, нашенская, на глазах росла. А та чужая. Не иначе приворожила, околдовала. А вот нечего у цыган угощаться! Вот чем их гостеприимство оборачивается! Подсыпали приворотного зелья в свои котлы! Задумали недоброе, если не обогатиться, так посмеяться.
Костя упорствовал. Делать нечего, собрались второй раз ехать сватать невесту.
На этот раз дед Чубай сам разговор повел. Костин брат только хмыкал сзади.
Все было напрасно. Николай и Константина похвалил, и выкупом повосторгался. Только сказал, что дочка у него молодая, рано ей еще замуж. Вот через год можно будет потолковать.
Продырявленную монету даже доставать не пришлось. Ни с чем вернулись они к Косте. Передали ему все дословно.
Николай позвал к себе Лилю. Оставшись с дочкой наедине, сообщил:
– Тебя сватали за лошадника.
Замолчал. Лиля не дождалась продолжения и спросила с горечью:
– Зачем мне это знать?
Николай удивился:
– Раньше ты мне не так отвечала.
Лиля испугалась, что огорчила или даже рассердила отца.
– Я не сделала ничего плохого! – начала она и запнулась: – Разве что монету отобрала у Алексы.
Николай не переспросил, смотрел на дочь внимательно.
– Костя ведь не цыган! Не цыган! – сорвалась Лиля. – И речи о нем не может быть! Тогда зачем над ним смеются? Зачем мне вынимают сердце?
Лиля прижалась щекой к руке отца. Он погладил ее другой рукой по кудрям. Совсем как в детстве.
– Прям уж и сердце, – проговорил Николай ласково.
Приподнял ей голову, заглянул в глаза.
– Как же мать в тебе души не чаяла. Возьмет, бывало, на руки, протянет мне. «Смотри, Никола, какое особенное у нас дитя, какая красавица растет. Только от большой любви родятся такие дети». И то верно, счастливее нас не было на земле пары.
Он замолчал.
– Так вы сильно любили друг друга? – улыбнулась сквозь слезы Лиля. – Вы по согласию бежали?