Николай кивнул:
– А то! Радость нашу омрачали слухи, что ее отец нас проклял...
– Я знаю, мне бабушка рассказала, – прошептала Лиля. – Но он же вас и простил.
Николай встал и выпрямился.
– Мать твоя переживала. Боялась, что не будет нам жизни из-за того проклятия. Что случится беда. А еще... Просила она меня не мешать твоему счастью. Разрешить замуж пойти за того, кого полюбишь.
Лиля подскочила на ноги:
– Она как в воду глядела! Проклятье подействовало! Вот почему погибла моя мама! Злой, злой дед!
– Не смей даже думать так! Отец ее только пригрозил во гневе. Никаких других слов не говорил. Я сам у него потом спрашивал. Он удивился. «Никола, у тебя у самого единственная дочь. Разве отец проклянет свое любимое дитя, что бы оно ни натворило?»
Лиля быстро вытерла слезы и спросила:
– А вдруг лошадник больше не пришлет сватов?
Николай аж зашатался.
– Почему ОН?! Да любой цыган душу продаст, чтоб только взять тебя в жены!
Лиля потупилась.
– Куда он от тебя денется, – вздохнул отец.
Лиля прислушалась, выглянула наружу и метнулась обратно:
– Он здесь! Сам!
Николай жестом велел ей уйти. Опустившись на пол, закачался в беззвучных рыданиях. Потаскал себя за вихры, чуть не вырывая их, и замер.
Потом встал, стараясь выглядеть спокойным. Вышел навстречу гостю.
– Я обычаев ваших не знаю, – говорил Костя. – Напрямую скажите, что мне сделать?
Николай не ответил.
– Выкуп мал? Сколько надо?
– А сколько ты готов отдать? – поинтересовался Николай.
– Да все, что у меня есть, – в запале воскликнул Костя. – Ничего страшного. Я молодой, если руки не отсохнут, наживу еще добра.
Впрочем, он замялся, что не укрылось от Николая.
– Прямо все, что есть? – уточнил тот.
– Жеребят бы хотелось самому до ума довести...
Костя запнулся, растерялся, махнул рукой.
– Выкуп хорош, да жених не цыган, – сказал Николай.
Костя посмотрел – вроде не насмехаются над ним, серьезно все.
– Как мне сделаться цыганом?
– Поехали с нами, – ответил Николай. – Поехали. Поживешь, станешь цыганом и тогда женишься.
Костя судорожно сглотнул.
– Я бы с радостью. А как же мои кони?
– У нас полно лошадей. То одни, то другие. Какие хочешь.
– В том-то и дело, что то одни, то другие. А я породу улучшать задумал. Выращивать их собирался.
– Как хочешь, – пожал плечами Николай.
Костя взмолился:
– Посуди сам. Откуда у вас возьмутся хорошие кони, если ими никто заниматься не будет? Вам же нужны хорошие кони?
– Пусть другой займется, – пожал плечами Николай.
Косте волком выть захотелось. Просить больше не решался. Остаться с цыганами не мог. Но он не уходил, хотя уже ни на что не надеялся.
– Ладно, назначай день, пока мы с места не снялись, – так неожиданно сказал Николай, что Костя не сразу сообразил, что дело его выгорело. Ошалел от радости, когда дошло.
– Я все мигом устрою! Завтра же в церковь пойду! Мне бы с Лилей словечком перемолвиться?
– Не положено до венчания, – решил Николай на всякий случай.
Костя вынул монетку на ленточке, попросил передать. Спросил, когда выкуп положено привозить.
Его смутил странный взгляд Николая, и он поспешно раскланялся, пока цыган не передумал.
Уже было подошел к Сивке, но порывисто вернулся и показал на коня:
– Подарок! Бери. Эх! Ничего не жалко ради Лили.
Он ушел пешком. Не слышал, как удивленно произнес ему вслед Николай:
– Кроме жеребят.
И тут же повернулся к своим и крикнул, чтоб отошли от его коня.
Лиля гордо носила монисто из двух монеток.
– Какой щедрый! Еще не муж, а уже столько понадарил! – восхищенно цокали языками женщины в таборе.
– Он не цыган, но дух у него цыганский! – вторили им мужчины, бросая завистливые взгляды на Сивку. – А в конях как разбирается! Не хуже самого Николая.
– Такие глаза прозрачные, все по ним видно. Чистая душа! – добавляли цыганки.
– Удачлив, – говорили их мужья.
– Еще бы, – соглашались женщины. – Кому солнце так поцеловало волосы, тот счастливчик!
Лиля расцветала от всех этих похвал.
Костя на следующий день отослал выкуп. Еще через день отправился в церковь. Как раз была воскресная служба.
Он появился одним из первых. Подробно исповедовался. Чинно отстоял, причастился. На его счастье, треб не было, недолго ждал. Самым последним подошел к кресту, чтобы сразу поговорить со священником. Он так сиял, что о.Алексий, их молодой настоятель, заранее догадался, о чем пойдет речь. Еще до того, как Костя открыл рот.
– Не жениться ли надумал, чадо? – пробасил о.Алексий.
Костя закивал.
– Дело хорошее. Осенью...
– А нельзя ли поскорее обвенчать? На днях? – перебил его Костя.