– К чему такая спешка? Уж не грех ли покрываешь? – загремел о.Алексий.
Однако такого даже он не ожидал. Чуть крест не выронил, когда узнал, что невеста – цыганка, а пожениться им надо, пока табор еще стоит под Озеряновкой.
Глава 7 Не бывать свадьбе?
– Константин! Выбрось эту блажь из головы. Вон сколько достойных девушек вокруг.
– Мне моя Лилия нужна, – улыбнулся Костя.
– Не будет тебе моего благословения на брак с этой нехристью!
У Кости лицо покрылось красными пятнами.
– Имени даже такого в святцах нету! Нехристь она и есть!
– Покрестить перед венчанием? – цеплялся за соломинку Костя.
– Вот пусть останется здесь. Примет веру. Тогда посмотрим!
– Да как же это возможно... – Костя резко развернулся и выскочил на улицу. Сел на паперти, закрыл лицо руками и заплакал.
Костю беспокоило, что не переговорил с Лилей, не узнал самого главного – как она к нему относится. Теперь выяснить это он сможет только на самой свадьбе. В том, что свадьба состоится, он не сомневался. И вот те на! Не бывать событию, которое он, забросив все дела, так готовил, так его добивался. Ему отказали в венчании! И где? В его родной церкви, куда он ходил сызмальства! Где крестили, а потом отпевали его сестричек. И батьку. Отец всегда щедро жертвовал на храм. И им завещал: «Кто мы тут? Странники. Копошимся все, а окажемся рано или поздно в другой обители. Готовьте себе ее заранее. Церковь в ее нуждах не забывайте». Костя не очень задумывался над смыслом отцовских слов, но наказам следовал с охотой. Как же обидно, что не пошли ему навстречу.
Ничего! Он вытер слезы. Сейчас он что-нибудь придумает. Не один этот храм на белом свете. Объездит всю округу, найдет, уговорит, заплатит. А сюда больше ни ногой! Он встал и отряхнулся.
А вдруг цыгане решат, что он затягивает, потому что передумал? Что он несерьезный? Нельзя ему доверять? Что если они не дождутся и уедут? И увезут от него Лилю?! Костя замер на мгновенье. Отчаяние охватило его.
Отец Алексий сердито смотрел Косте вслед. Язычники! Он как рыба об лед бьется, чтоб обратить их к Богу по-настоящему. И все напрасно. Не о христианском благочестии пекутся, а о наслаждениях земных. Какие только вычурные помыслы их не одолевают!
Он в сердцах так резко поворотился, что чуть не зашиб бывшего их настоятеля отца Гавриила. Но тот устоял на ногах. Хотя сложения был махонького, весь такой легонький и сухонький. В чем только душа держалась, тем более что лет ему было немеряно. Давно уже вышел за штат. И даже не сослужил по слабости: не мог долго простоять без посторонней помощи. Приходил и сидел тихонечко в алтаре. Отец Алексий его и не замечал. Хотя когда отец Гавриил не приходил, то чего-то не хватало.
Отец Гавриил спросил, не Капитона ли он слышал.
– Константина, – хмуро поправил отец Алексий.
– Ах, всех путаю, то дед его Капитон. Как же, как же. А внук Константин. Степанов сын. Жениться, не иначе, собрался? – Слезящиеся глазки отца Гавриила залучились улыбкой.
– Брак с цыганкой освящать не буду, – твердо сказал отец Алексий.
– Ты, отче мой дорогой, цыганские пары венчаешь? – хитро посмотрел на него отец Гавриил.
– Ну... То другое дело.
– Гм... А цыганчат крестишь? – совсем прищурился отец Гавриил. – Зачем?
– То другое... – отец Алексий засопел, раздосадованный, что его ловят на непоследовательности, и начал доказывать свою правоту. – Эта «невеста» вообще не христианка, Лилией ее зовут.
– Прозвище. Цыгане любят давать. А нарекли по-другому.
– Ага, Сусанной, – отец Алексий постарался вложить побольше иронии в свои слова.
– Какая же цыганка Белая лилия, – старый батюшка добродушно улыбнулся подковырке. – Ничего, ее отец вспомнит имя.
Он перекрестился на алтарь и неожиданно шустро для его возраста и состояния поспешил к выходу.
Костя уйти не успел. Из церковных дверей показался бывший их настоятель отец Гавриил. С неохотой, все еще очень переживая, что ему отказали, Костя подошел к старичку под благословение.
– Выбрал невесту, радость моя? – обратился к нему отец Гавриил.
У Кости опять чуть не хлынули слезы: показалось ему, что над ним насмехаются. И кто? Их старый священник.
– Хорошая девушка? – продолжал спрашивать отец Гавриил.
Костя гордо выпрямился:
– Замечательная. И лошадей любит!
– Вот и славно, радость моя. Бог вам в помощь!
Костя растерянно взглянул на подошедшего отца Алексия. Тот супился.
Но отец Гавриил улыбался:
– Я вас повенчаю, радость моя. И дорогой мой отче Алексий не откажет старику в милости. Правда же?