Глава 9 Первая ссора
Но утром следующего дня как ни рвался Костя к жеребятам, ему не удалось показать их Лиле. Веселье продолжалось. Только он высунул нос наружу, как его усадили за стол.
Женщины обтерли, обмыли Лилю, нарядили ее в новые одежды. Повязали ярко красный платок, уже по-женски. В горнице она увидела ту большую икону, которой благословлях их брат, им с Костей подарок от матери, ее успели повесить в углу. А еще же был хлеб! Она не помнила, чтоб его доедали.
- Где вчерашний каравай? – полюбопытствовала у няни.
- В церковь отнесли, людям отдали, - любовно расправила на ней нарядный женский фартук няня, ей костина жена уже очень нравилась. Такая славная деточка. Костю любит, вон он счастливый какой.
- Голодным? – огорчилась Лиля за людей.
- Почему голодным, - улыбнулася ее непонятливости няня. – На счастье разобрали свадебный хлеб. Примета хорошая.
Лиля не успела спросить, что сделали с солью. Вспомнила, что вчера так пересолила хлеб, что даже горчил, но пришлось глотать, и чуть не покатилась с хохоту. Изо всех сил нахмурилась, чтоб прогнать смех, свадьба – дело серьезное.
С такой странной гримасой ее и увидел Костя.
- Что? – спросил, когда она села рядом.
- Церковь... – не знала, как правильно объяснить Лиля.
Ну вот, решил Костя, уже сообщили. Надо самому оправдаться, пока жена не вообразила невесть чего.
- Я не виноват! – Он объяснил, как какой-то мужик посмел об заклад биться, что Лиля, и года не пройдет, сбежит. Конечно, он вызов принял, пусть не сомневается.
- И что же ты поставил? – распахнула глаза Лиля, ну ведь чисто цыган ее Костя.
- Моих коней против его коров с быком, - сознался Костя.
Он ожидал упреков за свое такое необузданное поведение да еще и в церкви, а она всего лишь удивилась со смешком:
- Зачем нам коровы? На коней сменяем?
Они не смогли обсудить, что будут делать через год со скотиной, так как цыганки внесли, пританцовывая, их брачную простынь, и за столами замолчали.
Мачеха сначала показала всем простынь с розовыми следами крови, а потом протянула ее костиной маме. Та отшатнулась. Она всю ночь выговаривала старшему сыну за то, что не уследил за Костей. Лицо опухло от слез. Сегодня еле сдерживалась от плача. Ну все не как у людей! Родня – грязные цыгане! Еще и потакай их глупым обычаям. Не дождутся!
А цыгане ждали, недоуменно переглядываясь. Няня метнулась вперед, приняла простынь, в ее молодости и у них был похожий обычай, спросила у старухи шепотом:
- Что дальше делать?
- Как что? Танцуй! – подбодрила ее лилина бабушка.
Няня с простынью под одобрительные хлопки цыган пустилась в пляс.
Костя заметил, что мать фыркает. Ну что ж она всегда ворчит и придирается, нет чтоб одобрить и поддержать. Его досада разобрала, что портит мать ему самое радостное событие его жизни. Хорошо бы, новые родичи не заметили ее недовольства и не обиделись. Впрочем, он и угрызения совести почувствовал, мог бы заранее с матерью поговорить, так нет же, испугался женских криков да укоров. Понадеялся на авось.
И от Лили не укрылось странное поведение свекрови. Лиле в голову не приходило, что свекровь может невзлюбить невестку, особенно за то, что она цыганка. Она не сомневалась, что каждая свекровь принимает жену сына, как свою собственную дочь. Так же положено. Она решила, что бедную женщину мучает недуг, раз мрачная сидит на свадьбе сына. Чтобы не забыть попросить бабушку полечить костину маму, Лиля незаметно завязала узелок на платке. Пожалела, что плохо училась у бабушки знахарским секретам. Та знала все полезные травы, изготовляла снадобья и натирки. От всего помогали, особенно если с заговором.
«Как хорошо быть женатым, - думал Костя, глядя на Лилю. – Жена и смеется заразительно, и поговорить с ней одно удовольствие, а уж какая красавица!» Он уже вовсю наслаждался праздником и забыл неприятности.
- Эх! - подхватился он, увидев, что и старый Чубай отплясывает. – Ты как хочешь, Лиля, а я станцую. Не могу сидеть. Душа просит!
И он выскочил в круг и пошел сначала вприсядку, потом с прихлопом. Откалывал такие замысловатые коленца, что даже цыгане залюбовались. Пошел за Алексой, повторяя его движения к восторгу цыган.
«Ну точно цыган! – улыбалась Лиля. - Захотел плясать, душа запросила – пляшет, хоть и не положено». Сама она, конечно, сдержалась. И цыгане постарше сидели чинно.
А Костя вернулся к ней взмыленный и простонал устало:
- Славно гуляем, Лиличка! Ай славно!
И так же весело они отгуляли третий день, потом с неделю ездили то к костиным родичам, то в табор. И у них постоянно толклись гости. К костиному удивлению, Никифор не ворчал. Держал себя важно, но прям помолодел и даже хромал не так заметно. Няня вот выбилась из сил, хорошо, ей много помогали цыганки, и она тоже осталась довольна.