Когда под утро, с гудящей от усталости головой и с нерассыпавшимся угольком в руке, слипающимися глазами я смотрел на корявый рисунок на стенке, я, наверное, с минуту не мог понять, что еще тут не закончено, и только потом до меня дошло: получилось. Я сделал это. Из сопутствующих сообщений узнал, что если бы пользовался чем положено, за такое дело повысил бы навык, а так ничего не увеличилось. Но награда все же была, и была, как я понял, как нельзя кстати: 100% создания предмета из этого чертежа. Йопивомасть! А если бы не это? Где бы я сейчас был с моими двумя процентами создания предмета и единственным куском ткани и одной иголкой? Теперь, несмотря на усталость, надо было шить, ведь я, дурака кусок, и не подумал с самого начала, что на стене у самого очага чертеж долго не продержится. Дальше неинтересно: пришил и пришил. Только пальцы исколол, конечно. Ну, и получил главное: навык портняжного дела и умение “Мастер ткани 1”. Не буду больше подробно расписывать, что идет в одном пакете со всякими навыками и достижениями, а то протокольный доклад какой-то получится. Ну, разве что к слову придется.
Через два дня Симоне зашел за мной. Мессер Уберти вернулся из какой то поездки и жаждет меня. За эти дни я поднял Телосложение и Выносливость на единичку и до следующего уровня мне не хватало 8-ми единиц опыта. Вроде немного, но тут им не разбрасываются.
Симоне проводил меня не в кабинет, как прежде, а в небольшой внутренний дворик с цветником и фонтанчиком в нём. Не помню, как такие дворики называются... а нет, теперь знаю, выскочило. Кортиле. Мессер Уберти сидел на мраморной скамеечке, тихо беседуя с сидящей рядышком миловидной девочкой. Я сразу решил, что это его дочь, а не пассия какая-нибудь, класса "молодая любовница". Не потому, что девочка была примерно моего возраста, ну, может, на год максимум старше. Здесь это могло ничего не значить. Захотел знатный мессер 12-ти летнюю девочку - кто ему что против скажет? В 13 уже и замуж выдают. Нет. И не потому, что её тактико-технические характеристики не тянули выше "малоразмерная, обтекаемая, бытового применения". Всё-таки некоторые выступающие части немножко присутствовали. Чуть-чуть. Вот столько. Нет, просто сразу видно было, что папа с дочкой говорили. Не отец даже, а именно папа. Чинно так говорили, вроде как с дистанцией, но лица надо было видеть. Мой приход беседу прервал.
- Иди, Фиона. - Уберти погладил плечико дочки. - Я ещё зайду к тебе позже.
- Да, пап. - девочка брызнула на меня взглядом и тут-же, гордо отвернув голову, удалилась.
Миленькая девочка, по местным меркам уже почти девушка... очень миленькая. Широкая лента, охватывающая лицо и шею, создаёт идеальный овал, делая личико ангельски притягающим. А вот остальная одежда ни к чёрту. Отличий от мужской, кроме головных уборов и расцветок, практически никаких, и балахонистое нечто совсем не улучшает вид фигуры. Мне самому уже надоел свой бестолковый наряд из нескольких неудобных составных частей. Кстати ещё одно отличие от моего первого тут появления. Тогда штаны и рубаха были, а теперь камиччиа, котта, сюркотто, кальцони... подвязывающиеся! Нееет, ребяты. Я обратно штаны и рубаху хочу. Буду, буду прогресс устраивать! А пока же... как только Фиона удалилась, я поклонился мессеру Уберти.
- Я рад, что ты поправился, Ружеро. - кивком ответил он на мой поклон.
- Весьма рад, что смогу продождать служить мессеру, - я поклонился ещё ниже а сам напряженно думал: как мне следовало реагировать на присутствие Фионы? Видел я её раньше? Наверняка, но какие были отношения? Может, как дети-сверстники, играли вместе? Или, что более вероятно, она воспринимала меня как дочь хозяина слугу? Были ли какие-то конфликты или ссоры? Общались ли мы с ней вообще? Если да, то не было ли мое игнорирование её присутствия оскорбительным? Надо ли было её как-то поприветствовать? Не потому ли она так демонстративно гордо отвернулась? Ещё хуже, если это будет оскорбительным для её папаши. - Пугает меня только, что мои способности могли восстановиться не в полной мере, ибо моя память всё ещё подводит меня. Слабость во всех членах. Так же меня терзают приступы внезапной головной боли, и тогда в глазах у меня темнеет, и я не осознаю, где нахожусь и что делаю. (Всё это предварительно было старательно продемонстрировано Пеппине и даже, на всякий случай, Бьянке).
- Не стоит бояться, Ружеро, будь мужчиной. Доктор Гарбо считает, что ты очень крепкий парень и быстро выздоравливаешь.
- Лишь одно вызывает во мне страх, и это то, что я не смогу служить вам как раньше, мессер.