- Да, конечно, но ты уверен, что...
- Уверен. Вот увидишь - все будет хорошо.
Ну, если не в этот раз, то когда-нибудь.
То, что сравнительно безопасный для нас путь пролегает по данному маршруту я выяснил эмпирическим путем: пробовал пробраться другими улицами и везде был перехвачен, а именно тут и именно в этот момент людная площадь и оживленная улица свободны и от городских стражников и от наемников. Правда, улица упирается в реку и там уж другого пути, кроме как на ту сторону, не было. Но это уже частности. Осталось только не привлекать внимания обывателей - и все. Ну, на этот раз Гвидо молодцом, почти сам идет, никто особо на нас не косится. Да и то: на площади маленький рыночек, люди за покупками пришли, основной массе не до глазения по сторонам. Матроны, завершив, или еще не приступив к покупкам, чинно беседуют друт с другом, а итальяночкам помоложе мог быть интересен только Гвидо, но интерес исключительно червовый, никак не трефовый. Я свалил свою полуходячую ношу на низкий парапет, прислонив к стене, и пошел к прилавкам. На 2 денария с флорина, предварительно разменянного еще у Симоне (на рынке с целого флорина не каждый продавец сдачу найдет), я закупил нужные мне продукты, а именно: примерно стакан муки, по полстакана меда и соли. Вино налил в деревянную фляжку. Все. Хватаю Гвидо и дальше. Вот и улица деи Фосси. До Арно добрались без сюрпризов и Вито, естественно, был на своем месте, на лодке и с удочкой. Удочка - это у него так, время провести в ожидании пока не придет пора сети проверить. Вот и стоит лодка прямо у берега.
Вито только с виду флегматичный увалень, а так без спросу в лодку к нему я больше не полезу. Его удар с правой мне тогда сразу четверть жизни снял. Здоровый пацанчик такой. Представляю, каким он еще вырастет. Видать, кровь северных варваров, сокрушивших Римскую империю, пока еще не совсем растворилась в бывших италийских племенах.
Не обращая внимания на продолжающиеся бесконечным потоком вопросы Гвидо, я стащил его с набережной на берег и окликнул Вито по имени. Тот медленно повернул голову и оглядел меня с полным безразличием на лице.
- Ты кто такой? - и голос уже со взрослым баском.
- Меня тетушка Мария за тобой послала. Быстрее возвращайся.
- Чего так?
- Беда.
- Какая еще беда?
Нет он не тупой. Наверное. Просто характер такой. Да и жизнь у него размеренная, без стрессов: наловил рыбы - продал в монастырь, излишки - на кухню; не нужна рыба - поправит ограды в монастыре, там вскопает, тут прибьет, грядки польет. По воскресеньям в церковь. По праздникам - ярмарки и развлечения на городских площадях. Ни врагов, ни войны никакой нет, давным-давно не было, и не будет. А если и была когда война и еще когда случится, так то вон, подесты, капитана войны, да богачей проблема, а не монастырского работника. Действительно, какая беда?
- С Паолой беда будет, если не поторопишься. Сматывай удочки. Сеть потом подымешь. Вечером вернешься.
Это его пробирает. Паола его старшая сестра, но всего на год - они все погодки - и он сам за старшего, вместо отца, а потому реагирует даже на непонятную угрозу.
- А чего случилось-то? - хмурится он, но уже вытягивая лесу из воды.
- Тетушка Мария тебе все расскажет. Да, и мы с тобой поплывем.
- Это зачем еще?
- Вот, - показываю ему сверток с продуктами. - Все, что надо я купил. Сам передам.
- А что это там у тебя?
- Это для тетушки Марии. Ты давай быстрее, а то опоздаем!
Опаздывать, даже незнамо куда и почему, Вито не хочет: тревога за сестру придает энергии и уже через минуту он усиленно машет веслами. Плыть нам недалеко, всего лишь почти напротив через речку, в Ольтрарно. Там мы почти бегом, насколько позволяет раненый Гвидо, которого уже тащит Вито, минут пять петляем по узеньким, кривым улочкам, и вот дом донны Марии. Такой же желто-коричневый, двухэтажный, с красной черепичной крышей. Все это время Гвидо, слава Богу, молчит, а Вито пытается выведать у меня, кто я такой и что, собственно, случилось. Со мной-то понятно, я сын одного хорошего знакомого, а вот что случилось - это к тетушке. Вито вламывается в дом со все возрастающей тревогой на лице. В большой комнате на первом этаже, объединяющей и кухню, и столовую, и гостиную, он застает все свое женское семейство в полном составе, спокойно занимающееся своими делами. Мария, стройная брюнетка лет 35-40, и две девочки, Паола и Лоренца, прекратив разговор, удивленно уставились на тяжело дышащего Вито, с полубессознательным Гвидо на плечах, и на меня.