Мы шумели, гудели, поздравляли Саню. Никто за вечер не заикнулся о моем конфузе.
Было весело, как всегда.
Через какое-то время половина полупьяного народа двинулась на поиски чистой и светлой любви, а половина осталась упиваться дальше. Мы же с братом, подустав от этого балагана, отправились домой. Вовчик был навеселе. Мне же, в его понимании, спиртное не полагалось вообще: ни в этой жизни, ни в прошлых, ни в будущих моих воплощениях.
Настроение у обоих было приподнятое.
— Ах ты, козел! — раздался впереди пьяный вопль.
— Наши! — среагировали мы одновременно и кинулись на крик.
У летнего кафе уже подрались.
Уличная драка не голливудская постановка: все некрасиво, бранно и быстро. Пока мы бежали, наших уже поколотили. В кафе веселье шло своим чередом, а рядом валялся Леха и сидел, запрокинув разбитое лицо, Миха.
Гуляющая свадьба не поняла красивого душевного порыва наших поздравить молодых.
Вовчик было двинулся в сторону веселящихся, но я повисла у него на руке:
— Не надо. Их больше. Забираем пацанов и уходим.
Он поморщился, сплюнул и матюкнулся.
Нагнувшись к Лехе, я на мгновенье замерла:
— Вовчик, он спит. Его не не вырубили. Его вырубило. На нем ни царапины.
— Чего? — не поверил брат и нагнулся к другу.
Михон, Вовчик и я заржали как дикие бешеные кони. Леха, распластав руки, сопел с ангельским выражением лица.
Гуляющие свадьбу приостановились, недоуменно глядя в нашу сторону. Осознав происходящее, вся кафешка, тыкая в Леху пальцем, загоготала вместе с нами.
А дальше последовало братание после драки: Леху, как бесценную ношу, перенесли в кафешку на кушеточку, а нас усадили за праздничный стол. Михон даже удостоился личного носового платка жениха-тезки.
У них все было так же как у нас. Такие же ищущие чистой и светлой любви, и такие же упивающиеся до победного.
Я пила сок и разглядывала окружающих, пока Вовчик, сидящий рядом, что-то втолковывал соседу по застолью. Вдруг сердце мое екнуло и заколотило в барабанные перепонки. Я впилась взглядом в одну из танцующих пар. Это был Макс с повисшей у него на шее блондинкой.
Макс! Мой Макс! Из моих ночных мечтаний, желанных перспектив и настроенных планов!
Рассудок мой помутился от ревности. Я, цель видя, в себя веря, двинулась к объекту своего обожания, распихивая попадавшихся на пути. Но в паре метров от мечты ноги мои словно стали ватными. Я попятилась назад, устыдившись своего порыва. Боясь быть замеченной, я выскочила из кафе.
Мне захотелось скрыться. Но Вовчик бы не понял.
— Для начала надо просто покурить, — сказала я себе, — и никаких военных песен!
В кармане запел телефон.
— База торпедных катеров, — отчеканила я.
— Лилия, куда ты упорхнула?
Голос показался мне очень знакомым.
— С кем я разговариваю?
— Лилия, это я, Макс.
— Какой Макс?
— Обернись.
Я обернулась. На пороге кафешки стоял ОН.
— Ты как? Ты где? — мой голос меня не слушался.
Он шел на меня улыбаясь.
— Ты меня удивил, — взяла я себя в руки, нагло глядя ему в глаза.
— Ну же, Лилия. Не будь такой агрессивной. Забудь пляж. Давай пообщаемся.
И только я открыла рот, чтобы сказать: «да», как с порога кафешки завопил Вовчик:
— Лилька! Лилька!
— Вот и пообщались, — равнодушным голосом заключила я.
— Можно тебе позвонить? Завтра, часа в четыре?
— Зачем?
— Пообщаемся. Сегодня ведь не дали.
— Звони, — бросила я, уходя.
Впервые в жизни я ругала брата последними ругательствами. Не вслух, конечно.
Уснула я мгновенно. Мне требовалось поскорее приблизить завтрашние четыре часа.
Часть 4
Мы встретились в сквере, недалеко от бара «Оазис».
Я частенько захаживала туда к бармену Славику, хорошему другу Вовчика.
— Лилия, у тебя очень красивое имя. Кто тебя так назвал?
— Вовчик. Хотел стать флористом — стал экономистом.
— Ты серьезно?
— Насчет флориста или экономиста?
— Лилия, не дурачься!
— Я не знаю. Никогда не интересовалась.
— Это очень важно.
— Ага! Как назовешь корабль, так он и поплывет! Только я не корабль, я баржа. А Вовчик мой буксир.
— Вы с братом очень разные.
— Еще бы! Он в маму, а я в папу. Они с мамой как «Ленин и партия — близнецы братья». Понимают друг друга с полувзгляда. Кстати, у нас очень дружная семья. Жаль, что родители все время в разъездах. Макс, — сменила я резко тему, — откуда у тебя мой номер телефона?
— Очень просто, — он улыбнулся обворожительно. — На пляже я подошел к вашим друзьям. Сказал, что хочу тебе купальник отдать.
— И?
— И мне дали.
— И?
— Что?
— Все так просто?
— А в чем сложность?
— В ситуации.