Теодато раскрыл было рот, перевел взгляд с Морвейна на Таггарта, но тот вовсе отвернулся; какое-то понимание отразилось на лице Дандоло, и он с готовностью кивнул.
— Она знает, кто вы такие? — только спросил он. — Ну, вдруг я проболтаюсь!
— Знает, — буркнул Таггарт.
— Ну все, все, больше нет времени! Давай, пойдем, я тебя выведу отсюда, и никому не вздумай обмолвиться и единым словом о том, что разговаривал с нами. Кстати, а сколько будет триста сорок девять помножить на восемьдесят четыре?
— Двадцать три тысячи триста шестнадцать, — рассеянно отозвался Теодато, — а что…
— Ух ты, и вправду можешь. Мне просто было интересно, — хохотнул Каин, опять ловя анвинита за плечо и практически силой таща его за собой. — Одно дело, когда профессор дает тебе хитроумные задачки, и совсем другое — самому спросить!..
В смелости этому человеку не откажешь, отстраненно подумалось Леарзе. Сам предложил пройти в библиотеку, в которой никого не было, и хотя профессор Квинн отпустил разведчиков, оставив лишь Богарта для того, чтобы он переводил Леарзе, все-таки Фальер остался один с четырьмя инопланетянами, и по нему не было заметно, чтобы он волновался.
Богарт в качестве переводчика был не такой своенравный, как Каин, и переводил в основном пословно, хоть и чуть медленнее. Леарзе рассеянно подумалось: куда это предпочел уйти младший? Казалось, будто между этими тремя был какой-то уговор, когда они уходили.
— Действительно, среди нашего народа бытует древняя легенда о том, как мы прилетели на эту планету после страшной войны, — говорил Фальер, обращаясь в основном к профессору, — вам она должна быть известна, как я понимаю. Считается, что я — прямой наследник самого Арлена, который был лидером первых поселенцев здесь… как вы могли заметить, у нашего народа огромную роль играют традиции. Так, по традиции я являюсь тем, кто принимает все важные политические решения, хотя, конечно, советники немало помогают мне. В конце концов, я молод, — он почти застенчиво улыбнулся, — и мои родители рано ушли из жизни.
— Насколько мы успели узнать, вы также обладаете… собственным талантом, господин Фальер, — тогда осторожно произнес Квинн.
— О, это не так, — отмахнулся тот. — Разумеется, почти все закованные и очень многие аристократы верят в то, будто я могу предвидеть будущее и даже изменять его, но ведь это так естественно, согласитесь! Я считаюсь потомком полубожественного Арлена, я управляю целой планетой. Не может же быть такого, чтобы Господь обделил меня талантом?..
Ровное лицо профессора никак не изменилось; прежнее добродушие было на нем. Фальер обезоруживающе развел руками.
Он лжет.
— Я знаю, — рассеянно ответил Леарза.
— Что? — не понял Финн, который продолжал переводить слова Фальера.
Что-то внутри у него почти больно осело. Леарза вскинул голову; он мог бы поклясться, что отчетливо слышал бесполый голос, прозвучавший у него в ушах, он даже не задумываясь ответил этому голосу, но теперь…
— Ничего, — без выражения сказал он, обращаясь к Богарту. — Мне послышалось что-то.
— Ты даже очень задумчив в последнее время, — буркнул тот, но Фальер еще не закончил свою речь, и Богарту пришлось переводить дальше.
Это был чудовищно долгий день; как сказали Леарзе, сутки на Анвине составляют тридцать два часа, и помимо того, слишком много всего случилось, так что вечером, когда инопланетян отвели обратно в их покои и оставили отдыхать, китаб буквально валился с ног от усталости. Тем не менее смутное беспокойство не давало ему покоя; вместо того, чтобы лечь спать, он отправился в комнату профессора Квинна, где уже, как оказалось, собрались все остальные. Сам профессор сидел за письменным столом, положив перед собой планшет, по правую его сторону стоял Таггарт, возившийся с какими-то разведческими приборами, с левого бока пристроился Гавин; другие разведчики расположились кто где, и Леарза невольно бросил взгляд на широкую спину Морвейна, выглядывавшего в окно. Тот и не обернулся.
— Доверия к нам нет, — сказал Малрудан, наблюдавший за Таггартом. — Они настолько очевидно скрывают большую часть, что даже нелепо.
— С их стороны это вполне оправданно, — возразил ему профессор Квинн. — Мы тоже повели себя не самым честным образом; получив их открытое предложение о контакте, мы проигнорировали его и тайком проникли на их планету, а это вполне можно расценивать как неуважение к их цивилизации. Надо сказать, я и не ожидал, что они искренне станут рассказывать нам обо всем. К тому же, некоторые вещи… я, к примеру, не собираюсь в ближайшем будущем даже заикаться о бездушных и управляющих, потому что это было бы неэтично с моей стороны.