Он остановился возле стола, схватился за голову, взъерошил обеими руками мокрые волосы; взгляд его скользнул по выкройкам, но он явно ничего этого не видел перед собой.
— Инопланетяне рассказали сегодня про искусственных людей, — наконец сообщил он. Нина закрыла рот ладонью. — Может, все и обошлось бы, но какой-то закованный был там в тот момент… никто толком не понимает, что произошло, как он это сделал, ясно одно: у него талант Такого рода, какого мы еще не знали раньше. Талант разрушать механизмы только лишь силой воли! — воскликнул Теодато, оглянувшись на нее. — Стоило этому ублюдку посмотреть на него! В считанные секунды его воля что-то разрушила в мозгу этого искусственного человека, и начался адский переполох.
— Он жив? — воскликнула Нина. — Ради бога, господин Дандоло, скажите, что он жив!
— Кто? — горько уточнил тот.
— Каин… искусственный человек! Что с ним теперь, его спасли?
Дандоло медленно опустил голову.
— Нет, — ответил он. — Фальер официально принес свои извинения, только я-то отлично знаю, чего они стоят. Инопланетяне сейчас по-прежнему во дворце, они попросили разрешения отправить тело на свою станцию, им обещали назавтра корабль, но это ловушка. Я только что оттуда, Нина… — он вытер лоб тыльной стороной ладони. — Люди Тегаллиано натащили закованных, которые им показались подходящими, весь вечер они искали… нашли еще троих с похожим талантом. Один из этих троих вызвался сам, они отправят его вместе с инопланетянами на их станцию, и… мы должны что-то предпринять! Если не предупредить их, они все погибнут, Нина!
Не выдержав, Теодато вновь принялся ходить по комнате; на его лице было живое беспокойство.
— Мы должны вытащить их оттуда, — решительно сказала женщина. — Если план Наследника откроется, их всех просто убьют.
— Но…
— Вы же сами понимаете, господин Дандоло! Ни в коем случае нельзя пускать никого из этих людей с талантом на станцию! Но если теперь инопланетяне откажутся лететь туда, это будет подозрительно, Наследник поймет, что его раскусили, и ему только останется уничтожить их!
— Он же не настолько идиот, — изумленно возразил Теодато, — да если они убьют послов Кеттерле, инопланетяне, я уверен, могут просто уничтожить нашу планету ко всем чертям!
— Они никогда этого не сделают! И Наследник хорошо об этом знает! — воскликнула Нина.
— Думаешь, им такое не по силам?
— Даже если и по силам, они ни за что не пожертвуют таким количеством невинных людей! Неужели вы совсем не осознаете этого?
Теодато замолчал, глаза его расширились в понимании.
— Каково сражаться с противником, которого ты жалеешь, — пробормотал он потом. — Ты права. Извини, я дурак. Но как же… точно, — на его лице проявилась решимость. — Я спрячу их у себя. Даже если начнут обыскивать дома, до меня очередь дойдет не так скоро. Для верности я еще приду к ним, разыграю сцену… да, да. Приведу им Нангу… но, Нина, один я не справлюсь.
— Я сделаю все, что понадобится, — севшим от волнения голосом сказала женщина. — Сейчас! Пять минут, я соберусь.
— Что…
— Я пойду с вами. Здесь небезопасно, — она дернула уголком рта. — Вы и так наверняка уже переполошили всю округу, господин Дандоло, и я надеюсь от души, что никто вас толком не видел.
— Н-нет, было слишком темно…
— Подождите здесь. Я сейчас. Обсудим план у вас дома, — сказала она и бросилась в соседнюю комнату.
Он стоял и беспомощно наблюдал за тем, как они осторожно поднимают безвольное тело; Таггарт с Морвейном взяли Каина под руки, Богарт ухватился за ноги, и втроем с очевидным трудом они понесли его прочь. Гавин, лицо которого было по-прежнему ровным, но настолько побледнело, что почти не видно стало веснушек, открыл перед ними дверь. Капитан Касвелин еще вынужден был придерживать андроида сбоку, и так впятером они перенесли его в одну из комнат, положили на пушистый ковер. Леарза, шедший следом, никак не в состоянии был поверить, что это не сон.
Каин теперь ровно лежал на полу, голубые глаза его неподвижно смотрели в потолок, и, если не присматриваться, можно было подумать, что он просто задумался. Разведчики стояли вокруг него и о чем-то негромко переговаривались, но Леарза не слышал, он смотрел на Каина и пытался осознать, что произошло. Лицо андроида было до необыкновенного умиротворенным, кажется, у Каина никогда раньше не было такого спокойного выражения лица; на подбородке его до сих пор еле заметно розовел шрам. Леарзе вспомнилось, при каких обстоятельствах младший получил его, и ему стало стыдно.