— Я люблю тебя, — тихо сказал Эохад, не отрываясь от нее. Все слышали эти слова, но никто не подал и вида. Леарза закрыл лицо руками, взъерошил лохматые волосы.
Для чего ты прячешь взгляд? Смотри на них. Смотри, как страдают люди, которых ты предал.
«Заткнись. Где ты был, ублюдок?! Я пытался помочь! Если бы вы явились!.. Если бы вы хотя бы намекнули мне, я бы увел их прежде, чем!..»
Ты бесполезный глупый мальчишка.
Леарза медленно, с усилием поднял голову, опустив ладони. В гостиной было сумрачно; шторы на окнах были закрыты, и только две свечки нежно трепетали от сквозняка в подсвечнике на столе. Неподвижные люди казались темными глыбами.
Он стоял напротив Леарзы, одет был в привычный черный плащ, сложил руки на груди. Он сливался с темнотой старых шкафов, но лицо его было белым, как снег, а глаза мягко светились золотистым.
— Времени больше не осталось, — сказал Эль Кинди.
Сейчас или никогда.
— Ты хочешь спасти их?
«Я хочу этого больше всего на свете, — подумал Леарза. — Я готов отдать собственную жизнь. И так из-за меня погибли люди. Они гибли, пытаясь спасти мою родину, они страдали за меня уже потом, а я не только не мог отблагодарить их — я причинял им вред».
Отдай мне свою душу, и я помогу тебе спасти их.
Леарза молчал и смотрел в лицо Эль Кинди; темнота колебалась в уголках его глаз.
Ты готов пожертвовать собой? Отдай мне свою душу, китаб. Я поглощу тебя без остатка. Прошлого не изменить; но будущее может быть тебе подвластно.
Леарза скривился. Эль Кинди смотрел на него; тонкое лицо Одаренного было неподвижной маской.
«Ты шутишь, Асвад, — подумал Леарза. — Души не существует. А безумия я не боюсь; мне кажется, я уже давно сошел с ума».
Ответом ему был холодный бесполый смех.
— Знаешь ли ты правду? — спросил Эль Кинди. — Понимаешь ли ты? Готов ты принять нас?
«Я готов».
— Кто же мы такие?
«Вы — это я».
Тишина.
Я — это ты.
— Я — это ты.
«Вы часть меня».
Эль Кинди беззвучно тронулся с места и сделал шаг вперед. Леарза спокойно стоял, глядя на него. Еще один шаг. Еще один…
Призрак прошел насквозь и растаял.
«Я знаю правду», — подумал Леарза.
Бездонные пропасти раскрывались перед ним.
Смерть страшна.
Все они знали, что она умирает, и все же это произошло так тихо, так незаметно, что они не сразу поняли это. По-прежнему Таггарт сидел, сгорбившись, на краешке дивана, и прижимал ее к себе; по-прежнему остальные молчали, отвернувшись от них, и вот что-то неуловимо изменилось, но не было сперва ими осознано.
Исчез один негромкий, но повторяющийся звук, и наступившая тишина оказалась оглушительной.
Таггарт медленно положил ее на подушку, выпрямился.
— Ждать больше нельзя, — глухо сказал он; все обернулись.
Нина лежала неподвижно, подбородок ее весь был в крови; она улыбалась.
— Еще не стемнело, — возразил профессор Квинн. — Мы не можем идти теперь.
— Где Веньер? Позовите его… надо решить, что делать.
Финн выглянул в соседнюю комнату, обнаружил там бледного Теодато, негромко о чем-то переговаривался с ним; наконец все вернулись в гостиную. Старик немедленно обратился к профессору, Теодато отвернулся, не в силах смотреть на мертвую женщину, и только Нанга, в последние часы безмолвно горевавший о своем в коридоре, занял место вставшего Таггарта и склонился над нею, зашептал слова прощального обряда.
— Вам придется ждать здесь, — сказал Веньер, — Томазо неожиданно сняли с караула, отправили на обыски. Он не выдаст нас, но он ничего не сможет сделать, рано или поздно с обыском придут и сюда. Нам надо быть готовыми.
— Они знают, — нахмурился профессор. — Нас просто загоняют в ловушку.
— Мы им легко не достанемся, — глаза старика блеснули в сумраке. — У меня полон дом ружей и пороху. Собаки тоже помешают им.
— Им достаточно будет бросить горящую палку, и мы погибли, — возразил ему Касвелин. — Порох только ускорит нашу кончину.
— Что же ваши сородичи? — тогда, несколько сконфузившись, спросил Веньер. — Разве они не придут вам на помощь?
— Как? — нахмурился капитан. — Они понятия не имеют, где мы. Если они попытаются спуститься на поверхность, люди Фальера уничтожат их: и мы сами, и наши машины уязвимы для его разрушителей.
— Не сидеть же сложа руки, — хрипло произнес Теодато. — Вы уязвимы для них, но против меня или господина Веньера эти разрушители ничего не смогут сделать. Для нас они — обычные люди, которых можно убить метким выстрелом. У вас же есть оружие?