Мне объяснили, что идти я должна не поднимая головы, задирать подбородок просто преступление. Спорить не стала, со своим уставом в чужой монастырь, как говорится… Братан подвел меня к сияющему лицом и одеждами женишку, но руки не передал. Помог опуститься на колени, после этого отошел в сторону, встав напротив Блая. Фрейлины тоже опустились на колени за королем, аминасская свита осталась стоять, там были мужчины. Понимаете, да, как здесь нужен женская революция? Ретрограды! Ладно, ладно, про чужой монастырь помню. И вот стою я голыми коленками на холодном каменном полу, нижнего белья нет, смотрю на сапоги счастливого Алекса, которые тоже выглядят до неприличия счастливыми, а сама уже думаю, какую бы гадость сделать? Чем начало семейной жизни ознаменовать, чтоб он со своими сапогами тут не радовался. Священник нудно читал молитвы, потом наставления, по которым я поняла, что я всего лишь прах у ног своего мужа, что он хоть на голове стой, а я, значит, дыши по команде. Ну-ну…
— Берешь ли ты, сын великого Тайласа и всех богов сущих, сию дщерь презренную? — вопросил священник.
— Да! — бодренько ответил Серебряков.
Слушаю я и думаю, что вот сейчас меня спросят, я им тут нервы-то помотаю. Не спросили! Спросили моего венценосного братца:
— Достойна ли дщерь рода твоего войти в дом сына великого Тайласа и всех богов сущих?
Брат промолчал. Я искоса на него глянула, а там такая морда задумчивая-загадочная. Стоит мой Илюха, возведя глаза к потолку храма и думы думает. Алекс растерянно улыбнулся, сапоги погрустнели, я расплылась в счастливом оскале. Люблю я своего братана! Священник тихонечко кашлянул, напоминая, что ответа короля ждут, король вздохнул. Потом еще раз вздохнул, потом поковырял носком сапога пол, посмотрел на меня, на статую бога и снова вздохнул. Алекс улыбаться перестал, в глазах тревога появилась, сапоги совсем расстроились, а я ехидненько им улыбаюсь. Священник снова кашлянул.
— Простыли, святой отец? — участливо спросил король.
— Ваше величество, у нас еще коронация, — тихо сказал Блай.
Я бросила на него взгляд. В глазах бывшего и будущего короля Аминаса плясали чертики, он тоже забавлялся происходящим. Потом перевел взгляд на меня, заметил, что я смотрю и улыбнулся, тоскливо как-то улыбнулся. Я тут же потупила взор и больше на него не смотрела. Дверь храма скрипнула, и кто-то еще вошел. Вошедших оказалось двое, они встали со стороны аминасцев, к мужчинам. Я скосила немыслимым образом глаза, пытаясь рассмотреть тех, кто вошел. Это были Эдамар и Натаэль. Я задохнулась от взгляда синих глаз и почувствовала, что щеки заливает краска. Умеет же Нат так много сказать одним только взглядом. Иллиадар тоже посмотрел на них, вздохнул в сотый раз и, наконец, разродился:
— Да.
Священник поднял что-то в руках. Снова чуть не сломала глаза, пытаясь разглядеть, оказалась шкатулка. Иллиадар и Бланиан подошли к нему, достали из шкатулки жва браслета, украшенные теми же фиолетовыми камнями и россыпью бриллиантов, поднесли к нам. Илюха защелкнул браслет на руке Алекса. Бланиан застыл надо мной, выжидающе глядя на мой затылок.
— Руку, — услышала я шепот и послушно подняла длань, на которой защелкнулся браслет.
Блай на короткое мгновение задержал мою руку в своей, провел пальцем по запястью и спешно отошел на свое место. Священник объявил венчание милостью богов свершившимся, и до меня долетел судорожный вздох. Почему-то я сразу поняла, что это Нат. Вопреки правилам я повернула к нему голову и улыбнулась, герой моих снов слабо улыбнулся в ответ. Потом подняла взгляд на Сашу, встретилась со счастливыми зелеными глазами и чуть не утонула в них. Он опустился рядом со мной, так же нарушая традиции и прижался к губам.