— Еще немножко, котеночек, — шепнул Алекс, и я кивнула.
С колен меня не подняли, потому что венчание плавно перешло в коронование, наше. Алекс отказался ехать для этого в Аминас и обе короны доставили в Радоггай. Саша быстро отошел со своего места. Я удивленно проследила за ним взглядом. Мой принц нагло забрал подушку, на которой лежала его корона, вручив венец прямо в руки несшего его аминасца, потом вернулся ко мне.
— Подними коленочки, — сказал он, подкладывая мне подушку.
Я расплылась в благодарной улыбке, священник возмущенно нахмурился, остальные промолчали. Серебряков встал рядом со мной и невозмутимо произнес:
— Приступайте, святой отец.
Снова зазвучали молитвы, от которых меня откровенно тянуло в сон. Наконец, корону возложили на голову нового короля. Он взял со второй подушки венец, простой обруч белого золота, но опять же с фиолетовым камнем и одел его мне на голову, сменив свадебный венок. После этого он помог мне подняться, и я блаженно застонала, разминая затекшее тело. На нас покосились, но нам, королевам, вообще все по боку, потому я продолжала выгибаться, тянуться и массировать уставшие места. Муженек сделал мне массаж плечиков, после чего мы приняли вассальную присягу от присутствующих подданных, а после сразу отреклись от трона. А вот повторная коронация Бланиана должна была состояться уже в Аминасе.
— Свобода, — шепнул Саша, подхватил меня на руки, в который раз наплевав на традиции, по которым я должна была снова пройти весь путь босиком, и понес прочь из храма.
До замка мы добрались на его белом скакуне, который вернулся домой в Лоранд, столицу Аминаса. Его привели вместе с коронами. Все так же на руках Алекс донес меня до моих покоев и оставил на пороге.
— До скорого, дорогая супруга, — улыбнулся он, нежно коснувшись моих губ. — Приводи себя в порядок, я тоже переоденусь.
— До скорого, муженек, — подмигнула я, скрываясь за дверью.
Фрейлины подоспели, когда я уже вылезала из купальни, смыв с себя дорожную грязь и храмовую пыль. Мои девочки причесали меня, одели, уложили волосы. Лица всех были хмуры. Они уже закончили, когда в дверь постучались и зашли, не дожидаясь разрешения. Я повернулась и некоторое время с интересом рассматривала собственного супруга. Он был одет в джинсы, футболку, красиво обтянувшую его атлетичное тело, и в кроссовках. Волосы он собрал в хвост. Но на руке красовался обручальный браслет. Мой тоже был на мне.
— М-м-м, — застонали рядом.
Я обернулась и увидела Фло в предобморочном состоянии. Алекс подмигнул своей фанатке, и она все-таки упала, красиво лишаясь чувств. Я хмыкнула и встала. Рядом со своим современным мужем, я чувствовала себя ископаемым в средневековом платье. Алекс положил мне руку на плечо, увлекая за собой. Ведьмочки направились следом. На Сашу изумленно взирали придворные, его это забавляло.
— Они еще тебя в твоем черном платьице не видели, — ухмыльнулся он. — Вот где шок был бы.
— Они бы меня сожгли, — осклабилась я, вспоминая свое коротенькое платье с открытой спиной.
Король Иллиадар и почти король Бланиан ждали нас у входа в замок. Братан грустно улыбнулся, обнимая меня.
— Уверены? — спросил он.
— Да, братик, — кивнула я.
— Я буду скучать, — сказал он. — С тобой в замке стало веселей.
— Люблю тебя, Илюха, — шепнула я братану, вытирая слезы.
— Не думал, что это скажу, но я тебя тоже, сестренка, — брат поцеловал меня в лоб и крепко прижал к себе.
Блай, уже простившийся с братом, повернулся ко мне. Он некоторое время рассматривал меня, потом взял за руку, поцеловал и отступил под внимательным взглядом моего собственника.
— Не забывайте нас, — сказала я, чтобы что-нибудь сказать.
— Вас не забудешь, Лили, — улыбнулся Блай.
— Это уж точно, — усмехнулся братан. — Испортила мне придворных дам и сбегает.
— Я посеяла в них зерна разумного, доброго, вечного, — расплылась я в довольной улыбке. — Мои ведьмочки вас еще научат женщин уважать.
Ведьмочки громко всхлипывали за спиной, и я повернулась к ним, спеша всех обнять. Фло уже вышла из восторженной комы и была в строю.
— Как мы без вас? — утерла слезы Танька.
— Помрем мы, — мрачно изрекла Хана.
— Мы за вас отомстим, — взметнула суровый кулак женской революции Катька.
— Мы выпьем за вас, — кивнула Ленка.
— И помолимся, — поддакнула Элька.