— Его величество определил нас быть вашими фрейлинами, ваше высочество, — пояснила одна из дам.
Офигеть, у меня еще и фрейлины свои есть. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Я тяжко вздохнула и позволила утащить меня в отведенные мне покои. Там меня ожидала купальня размером с небольшой бассейн, толпа служанок и королева- мать. Мои дамы поклонились ей, я кланяться не стала, потому что глаза у королевы были злые. Она подошла ко мне почти вплотную, смерила презрительным взглядом и чуть ли не выплюнула:
— Дриада.
— Нет, Лилия Владимировна, — усмехнулась я. — Ах, да, простите, Лилиан Селестиновна. С кем имею честь?
— Как ты смеешь так разговаривать со мной, дочь дриады? — гневно вопросила венценосная брошенка.
— Ну, вы тоже мне дифирамбы не поете, ваше величество, — ответила я. — Я понимаю, что теплых чувств вы ко мне не испытываете, но хочу заметить, в моем рождении моей вины нет, как и в отношениях моих родителей.
— Мой сын не должен был приводить сюда дочь этой лесной девки, — прошипела королева.
— Если вы и с папашкой были такой стервой, то не удивительно, что он сбежал от вас. — не удержалась я.
Королева вспыхнула, ее лицо перекосило от гнева, и мою румяную щечку облагодетельствовали хлесткой пощечиной. Я ахнула и успела перехватить длань обозленной женщины, когда она пошла на второй заход. Хотелось бы сказать, что я дала ей сдачи, но нет, не дала. Вместо этого я ясно почувствовала, что у королевы повышенное давление, начинающийся артрит и жуткая мигрень. Непроизвольно потянулась к ее голове обеими руками и прикрыла глаза. Слабо осознавая, что делаю, я потянула на себя ее боль, просто вытащила боль из головы королевы, тут же отсекая ее и от себя. Потом открыла глаза и удивленно посмотрела на ошарашенную женщину.
— Прошла голова? — спросила я.
— Прошла, — кивнула она.
— У вас давление повышено, пусть вам кору дуба заварят, — посоветовала я. — Пальцы на руках беспокоят?
— Да, — неуверенно ответила женщина.
— Яблочный уксус, у вас тут такое делают? Если нет, то я потом вам сама приготовлю. И по чайной ложке на стакан. Интересно, а есть тут чайные ложки? — это уже вопрос себе.
— Отравить хочешь? — тихо спросила королева.
— А смысл? — я пожала плечами. — Домой меня это не вернет. Я же медик… лекарь. Помочь хочу. А теперь позвольте мне принять ванну… помыться, короче.
Она молча отошла с моей дороги, и мы с моими фрейлинами гордо прошествовали в купальню. Я услышала, как королева уходит, и мои дамы перевели дыхание. Они с некоторым уважением взглянули на меня, приятно. Отмывали меня долго и тщательно, в процесс были вовлечены пять служанок и три фрейлины. Не знаю, что могут делать восемь человек, моя одного, но они все нашли себе занятие. Служанки подавали мыло, мочалку, какую-то душистую субстанцию, которая не мылилась, но кожа после нее оказалась восхитительной. Фрейлины тоже разделились. Одна мылила тело, другая голову, третья массировала и поливала водой, причем, первые две участвовали и в ополаскивании. Потом они меня вытирали и сушили, причесывали, укладывали волосы, одевали, короче, утомили меня больше, чем дорога. К концу всего этого издевательства, я готова была убить каждую. Потому что мои дамы умудрились поругаться, выбирая, кто и что будет делать. То есть, не пытаясь избежать, а наоборот, поучаствовать. Поняла, что мне стоит определить их круг обязанностей. Дамы остались довольны, я тихо выла от всего этого маразма.
Когда я была помыта, одета и замучена, явился слуга, сообщая, что его величество ожидает меня на трапезу. Я глянула на себя в зеркало и пришла к выводу, что хороша, хотя привыкнуть к золотоволосой Барби было сложно. Как же я скучаю по себе прежней. Может у меня не было таких идеальных форм, но я себе нравилась. Эх…
Я пошла за слугой, мой боевой отряд выдвинулся следом. Оглянулась на своих дам, они несли себя с высоко поднятой головой, не обращая внимания на неприязненные взгляды придворных, явно настроенных ко меня предвзято, и почувствовала гордость за своих фрейлин, сработаемся. Надо будет проставиться им, заодно узнаю сплетни о жизни при дворе…
Король сидел за длинным столом, за которым присутствовала королева- мать, она занимала противоположный конец стола, а между ними сидели уже знакомые мне лица из отряда сопровождения, еще были какие-то придворные и важные дядьки с цепями на груди. Прикинула, должно быть министры и сановники. Меня усадили рядом с королем, моих дам отправили за другой стол, стоявший в некотором удалении, там тоже сидела разношерстная публика. Фрейлины поклонились королю, королеве, потом мне, я им улыбнулась, они улыбнулись в ответ и ретировались, оставив меня с братаном. Тут же подскочили слуги, наполнив кубок вином, накидали мне на тарелку еды и исчезли. Я взяла вилку и нож, эти приборы тут имелись, и церемонно приступила к трапезе. Иллиадар наблюдал за мной. Я терпела до тех пор, пока не подавилась.