— Вы должно быть отец Марианны, очень приятно с вами познакомится. Меня зовут Салазар, могу ли я узнать ваше имя?
— Виктор Игараси. — коротко ответил он, создавая впечатление, что он, не любитель пустословить.
Я вошел в зал, и первое, что мне попалось на глаза, это то, как Марианна царственно и величественно сидела на кожаном кресле.
Мимолетно, и раз за разом, у меня прокручивалось воображение в голове, как я падаю на колени перед Марианной, и целую ее руки, поднося ее платье к себе к лбу.
— Так ты пришел? — сказала она это так, словно не ожидала, что я приду к ней домой.
— Это вам, моя императрица. — я вручил ей белый шоколад.
— Правда? — наивным и детским голосом ответила она. — Спасибо Салазар, присаживайся, чувствуй себя как дома. — Марианна обратилась к своей матери. — Мама ваш фаворит опаздывает.
— Не будь такой капризной. — сказала Анастасия.
— Пять минут прошло, а ваш любимчик даже не позвонил. — с спокойствием говорила Марианна. — Опаздывать на такую важную встречу не позволительно. Мы так усердно к этому готовились, обговаривая все мельчайшие подробности. Мы даже не поленились отрепетировать наше гостеприимство. А этот ваш любимец, оскорбляет наши старание, своим безответственным опозданием. — ее хладнокровному характеру можно было позавидовать. Говорить без нотки недовольства, это не так то просто, как кажется на самом деле.
— Давайте садиться за стол. — предложил Виктор тихом голосом. Его тихий голос беспрепятственно достиг моих ушей, словно его голос, имел отличную проникающую способность. Я бы это назвал это — тихие бронебойные слова.
Дамы сели первыми, мы с Виктором с этим делом им помогли, отодвигая стулья. Мне пришлось напрячься, вспоминая все правила этикета. Я чувствовал себя не в своей тарелке, потому что я был одет для этого торжественного вечера слишком простенько.
Мы ели молча, лишь звуки столовых приборов прерывало беззвучную тишину.
— Почему мы молчим? — наконец Анастасия прервала это неловкое молчание.
— А я то думал, что у вас не принято разговаривать во время трапезы. — заговорил я. — Вам нужно было сказать что-нибудь о погоде, тогда бы я понял бы, что…
— Что ты думаешь о глобальном потеплении? — спросил меня Виктор.
— Что я думаю? Дайте-ка подумать. — я оттянул ответ примерно на двадцать секунд. — Если бы ученые были бы шарлатанами, я бы относился к глобальному потеплению скептически. — ответил я. — Среди ученых немало тех, кто предсказывал будущее, и эти предсказании сбывались. Конечно эти предсказании были неразрывно связаны с точной наукой, но сути оно не особо меняет.
— По твоему мнению, к чему приведет глобальное изменение климата? — снова задал он вопрос, словно он был одержим над этой темой.
— Сложный вопрос…
— Давайте не будем говорить о плохом. — вмешалась в разговор Анастасия. — Салазар, может расскажешь нам, как вы познакомились с Марианной, нам будет очень интересно послушать.
“Как же мне не хочется это вспоминать. Если бы не пандемия, война, и глобальное изменение климата, я бы не пресмыкался перед Марианной.”
— Разве Марианна не рассказывала вам? — я бросив взгляд в сторону Марианны с надеждой на то, чтобы увильнуть от этого вопроса, но Марианна с улыбкой на меня посмотрела, как бы говоря “продолжай, я тебя внимательно слушаю.”
— Мы с Марианной первые встретились в секции бокса. Наша первая с ней судьбоносная встреча была не из приятных, а наши дальнейшие случайные встречи не обещали ничего хорошего, кроме как токсичной вражды. И… каждый раз, мы были готовы вгрызся друг другу в глотки. — сочинял я на ходу. — По началу наши отношении складывались скверно, но потом мы понемногу сглаживали острые углы, как бы это сказать? Наши ядовитые слова, становились менее ядовитыми? Вы же знаете как это бывает, когда оскорбительные слова теряют свои пробивные способности? Это, когда к ядовитым словам у тебя появляется иммунитет. Обидные слова настолько приедаются, что ты не обращаешь на них никого внимание, пропуская все слово мимо ушей.