Мы не стали закатывать роскошный столь, а взяли лишь свои любимые лакомства и напитки. В этой скромности чувствовалась настоящая искренность.
— За великого правителя Салазара! — Марианна подняла стакан черной газировки, и начала произносить тост. — Да будут великие победы на вашем пути! Да возгорится пламя непобедимой воли, которая не сломится перед лицом искусителя. Низвергнем мы тварей, возомнивших себя богами мира, и сами взойдем на Олимп. Да благословить нас глубокий ум, да не покинет нас удача. Не приведи боже нас до невежества, все время посылая нам благое испытание. Пускай ведет нас судьба к великой гибели, да смоет безликий ужас наши видимые грехи.
— За Салазара! — Идан поднял бокал вина. — Да будут великие победы!
— За наше счастье! — поднял я банку апельсинового сока.
Где-то час мы разговаривали между собой, мы не боялись чувства стыда, и говорили то, что в голову взбредет. Притворятся святыми и непорочными перед обществом, это так лицемерно, что кажется, что лишь дьяволом, выгодно наше лицемерие, потому что в одиночестве, люди по настоящему слабы и немощны, и таких людей легко смолить.
В новой религии говорится, “Не иди против дьявола, иначе падешь от его искушений и соблазнов. С дьяволом нужно поладить, а не враждовать.” Как бы люди ненавидели бы дьявола, дьявол останется божьим созданием.
— Извини Идан, но можешь нас оставит на наедине? — сказала она.
— Конечно! Пойду посплю в машине. — бодро ответил он и ушел.
Мы остались наедине, ее долгое молчание лишь усиливало важность данного разговора.
— Я безумно влюблена в тебя Салазар.
— Пожалуйста, не подкармливай моих внутренних демонов. — ответил я ей уклончиво, но потом я глубоко вздохнул, и все же спросил ее. — Ладно, так чего ты хочешь от меня?
— Я хочу… детей. — робко ответила она.
— Ты всегда стремилась дать своим детям все самое лучшее, и посему ты охотилась на лучших мужчин, у которые были самые лучшее гены. Хорошие гены — определяют качество будущих потомков. Я прав?
— Вроде бы да? — не уверена ответила она.
— Значить сейчас ты желаешь зачать ребенка на пике своей влюбленности? — спросил я, и она не стала отрицать мои сказанные слова, предпочитая молчать. — Помнится, ты переживала о том, что у тебя напрочь отсутствует материнская любовь к детям, и это сильно тебя угнетало, и… как бы ты не старалась обманывать себя, у тебя так и не получилось полюбить своих детей.
— Раскус-и-и-л… — детским голосом сказала она, сдерживая слезы.
— Будь по твоему, раз ты этого желаешь, у меня нет причин отказывать. Но помни, должное воспитание не гарантирует полного воплощение наших ожиданий, как говорится горбатого могила исправить.
— Как я поняла, в этот раз ты не собираешься заниматься воспитанием детей? Не волнуйся, я возьму всю ответственность на себя.
— Я безумно желаю, чтобы наши дети превзошли нас, в хорошем смысле этого слова. Я искренне желаю им величия и благополучия… Надеюсь, что наши дети не вырастут избалованной размазней.
— На что ты намекаешь? Думаешь из меня опять получится плохая мать?
— Нет. — я подсел поближе к ней, и правой рукой приобнял её, и затем правой же рукой взял её за руки. Плавно и нежно играя с ее рукой, я продолжил. — Дай мне десять лет, и тогда быть может, наши дети превзойдут нас, во всех смыслах этого слова.
— Это слишком долго! За десять лет, твои чувства ко мне увянуть и потеряют былую силу!
— Ты единственная, кто стоит со мной на равных. Зачем мне нужны пустоголовые пустышки, когда есть ты? Я не меньше тебя, заинтересован в благополучии моего будущего потомства.
— Так уж и быть, я подожду.
***
Я стоял у площади “Белая ночь.” Постепенно, сюда прибывало толпы людей, которые были чрезмерно недовольны итогами выборов, гнев витал в этой атмосфере обмана.
Помню как я общался с одним иностранцам, который приехал из северо-восточной части материка, он был Янтарцем. Его звали Бао. Он был воспитанным и веселым пареньком, душа любой компании. Однажды Бао рассказывал мне, что когда он учился в школе, то он всегда знал, что любой старшеклассник может дать ему подзатыльник, забрать завтрак или послать за поручнями, иначе говоря старшие безнаказанно издевались над младшими, и это было нормальным явлением для Янтарцев. Будучи мягко говоря в потрясении, я сказал Бао — “Но ведь это же ужасно!” На что он задумался на одну секунду и ответил мне — “Ну да, конечно это ужасно, но потом ты вырастаешь до старшеклассника, и тебе начинает нравится эта система иерархии.” Вывод из этого таков — Прежде чем презирать человека, вы должны помнить, что однажды вы можете стать этим презираемым человеком.