— Вовремя же я забеременела. — вдруг сообщила она мне неожиданную новость.
К такому я не был готов, и это неожиданность, заставило меня долго переваривать ее сказанные слова. Придя в себя, я ее крепко обнял и сердечно поблагодарил ее.
— Я удивлена твоей реакцией, ведь ты не особо любишь детей.
— Чему мне здесь не радоваться? Это самый желанный ребенок, которого я с нетерпением жду.
— Вот как. — задумавшись ответила она. — Я догадывалась о том, что ты задумал, я правильно поняла, что ты собираешься воспитать здесь высшую элиту?
— По крайней мере, я пытаюсь создать утопию, а не горделивую аристократию.
— Строишь идеальный общественный строй? Разве такое возможно сотворить?
— По крайней мере, никто до меня не пытался создать идеальный общественный строй, и… да, ведь мы в конце концов не строим Райский сад, и мы не строим прекрасное общество. — ответил я. — Мне всегда было жаль видеть то, как талантливый цветок не раскрывается во всей своей красе, из-за того, что оно оказался не в том месте, и не подходящей среде. Даже если этот цветок рос бы в теплице, оно бы не раскрыло свой талант во всем своем великолепии из-за того, что в приятных теплых условиях нет борьбы. Нет борьбы, значить нет стремлении к звездам. Понимаешь Марианна, как много нужно учитывать, чтобы не погубить талант не раскрывшегося цветка? И воля случайности, может поглумиться над не раскрывшимся цветком, но оно также может невообразимо помочь цветку раскрыт ее талант.
— Я так поняла, ты планируешь балансировать между хорошим и плохим?
— Я просто превращу человеческую жизнь в игру.
— Удачи тебе, ведь ты все это время работал, как проклятый над этим проектом. — пожелала она душевной удачи. — Я сильно хочу родить мальчика, но придумать ему достойное имя, у меня никак не получается. У тебя есть идеи? — с легкой улыбкой сказала она, поглаживая живот.
— Как на счет имени… Авангард? Ханзо Ди Авангард.
— Это имя мне не нравится! — ответила она надувшись. — Сделал хотя бы вид, прилежного отца, волнующегося за будущее своего ребенка, ведь не зря говорят, что имя человека отражает его судьбу.
“В прошлом, её такие вещи не особо то и волновали.” — подумал я.
— Давай сделаем так… когда наш ребенок вырастет, он сам себе выберет имя на паспорт, что думаешь?
— А ловко ты это придумал. — усмехнулась она. — Сразу видно, что ты скользкий политик! Ты как мокрое мыло, которое всегда ускользает от змей душителей.
— Спасибо за комплимент. — ответил я ей. — В древнем Шумере слово “судьба” происходило от слова ”давать имя.” Будет лучше для нас, если наш ребенок сам определить свою судьбу, и мы обязаны дать ему право самому распоряжаться со своей судьбой.
На этом наш разговор был окончен, мне казалось, что я с Марианной о стольком поговорили за эти прошедшие годы, что не осталась тем для разговора, как будто бы не осталось той самой созидательной души, которое создавало бы из пустых разговоров душевные темы.
Меньше через час, наконец приехал Мистер Сапольски. Я до сих пор не мог в это поверить, ведь я считал, что он не примет мое предложение, или по крайней мере, он должен был меня осудить, за своевольный эксперимент.
Черный лимузин медленно подлежал, и я начал волноваться. Волнение были из-за того, что я боялся того, что моя идея потерпит крах, и мне придется бесконечно проходить адский повторяющийся цикл. Я боялся, боялся этого бесконечного повторяющегося цикла.
Сапольски бодро вышел из лимузина, как будто бы вспомнив свою былую молодость. Мы пожали друг друга руки, и поприветствовали друг друга.
— Очень рад, что вы приняли мое предложение. Очень рад, а ведь я и не надеялся на то, что вы примете мое предложение. — первым заговорил я.
— Ваш эксперимент хоть и переходить некоторые границы, но оно очень интригующее.