Крашеные в грязно-жёлтый стены оживают на глазах. Извиваются мягкими волнами, словно лёгкая занавеска на ветру, а там… в них… по ту сторону… обретают очертания тёмные скелетообразные силуэты с разбросанными в стороны переломанными конечностями и безобразными лицами; круглые глаза похожи на туманные прожекторы, а рты на большую паучью сеть.
Падаю на зад так резко, что ударяюсь копчиком о плитку и новая вспышка боли простреливает тело. Остатки рассудка кричат о том, что я просто спятила, а инстинкт самосохранения вопреки велит держаться подальше от «оживших» стен.
«Что это за твари»? — лихорадочной мыслью успевает пронестись в голове, и одна из десятка сущностей в стене резко подаётся вперёд, с тем самым «скрежещем по стеклу» воплем, и теперь имеет не только контуры, но и формы. Словно тягучая резиновая маска натянулась на её лице в попытке прорваться – вырваться из бетона, длинные костлявые пальцы потянулись к лежащей на полу женщине, ухватили за волосы и припечатали лопатками к стене. Голова свешана набок, веки закрыты, из уголка рта стекает струйка чёрной крови.
С застывшим дыханием, огромным глазами полными ужаса, какого ещё не испытывала, наблюдала, как с двумя мужчинами происходит то же самое и не в силах была пошевелиться… будто парализована.
Я убила их.
Я снова… убила.
Сущности по ту сторону обступали жертв, а стена реагировала на их действия, пузырясь и принимая очертания призрачных тел, служа барьером.
Я – смерть.
Это я… Я ПРИНЕСЛА СЮДА СМЕРТЬ!
Шатаясь, встаю на ноги и с громким разъярённым криком, который больше не беззвучный, выпускаю в стену одну пулю за другой. Отдача бьёт по слабым запястьям, тело сотрясает крупная дрожь, а сзади… за спиной, звучит холодный мужской смех в сопровождении неспешных аплодисментов, и дуло моего пистолета уже спустя миг оказывается направленным в лицо монстра.
Улыбается. Надменно, жестоко, словно существа могущественнее его во всей вселенной не существует. Аура, что исходит от него, настолько же сильна и прекрасна, насколько и отталкивающе чудовищна. Это не человек. Кто бы ни загнал меня в эту ловушку, он не человек.
— Кайнэээ… — смакуя это слово, будто каплю нектара упавшую на язык, лениво, с хрипотцой протягивает. Заводит руки за спину, выдерживает паузу, вероятнее всего, для того, чтобы в очередной раз обозначить своё величие и глядит на меня блестящими, как два рубина глазами криво улыбаясь на одну сторону рта. Беззвучно, словно ступая по мягким перинам, делает шаг вперёд, а я как жалкий зверёк с переломанными лапками неуклюже пячусь назад, с трудом не поддаваясь желанию удариться коленями о пол. Сдаться.
Я не могу сдаться.
— НЕ ПОДХОДИ! — сиплым лаем вырывается изо рта, пот застилает глаза, пистолет так и норовит выскользнуть из влажных ладоней.
— А то… что? — тёмные губы обнажают ряд белоснежных зубов, и клянусь всем на свете, более безжалостной улыбки я в своей жизни не видела.
— Башку тебе прострелю, урод!!! — отчаянным хрипом. — НЕ ПОХОДИ КО МНЕ!
Звук похожий на прищёлкивание языком раздаётся в ответ, и чудовище отводит в сторону взгляд полный разочарования:
— Вот зачем?.. — шумно выдыхает и ещё шаг вперёд делает. — Вот зачем надо было убивать во мне весь азарт?.. Нам ведь было так весело, Кайнэ.
— Не знаю о ком ты говоришь, но я… я не Кайнэ! Я СКАЗАЛА, НЕ ПОДХОДИ, ТВОЮ МАТЬ!!!
Делает рывок вперёд, и я жму на курок, отправляя в полёт пулю, которая, не успев долететь до лица чудовища, рассыпается на десятки алых лепестков, будто в танце кружащимися по воздуху. Быстрее… быстрее и быстрее; лепестки набирают скорость, закручиваясь воронкой, вдруг замирают и в один миг устремляются ко мне, словно лезвием царапая не защищённые одеждой участки тела. Пистолет одновременно с криком боли вываливается из рук и со звоном металла ударяется о кафель.
Падаю на колени, тянусь за пистолетом, но вместо него пальцы обхватывают нечто иное… нечто, что не имеет с оружием ничего общего. Ботинок?
Жестокий глумливый смех моего преследователя, будто остриём клинка разрывает пространство: