— Я подаю документы в десять разных художественных школ. Я уверена, что попаду хотя бы в одну из них.
Я должна.
— Я уверен, что так и будет, милая, — соглашается он, но звучит это как слащавая снисходительность, с которой родитель может кормить ребенка с ложечки, мечтающего стать принцессой или космическим капитаном.
— Я так и сделаю, — повторяю я более твердо.
Он похлопывает меня по икре.
— Да, я уверен, что так и будет.
— У меня довольно солидное портфолио и образование в Лайонсвуде. Одно это должно привести меня по крайней мере в половину этих школ, включая Пратт.
Адриан задумчиво напевает.
Я выдыхаю через нос.
— Прекрати это.
— Прекратить что?
— Перестань соглашаться со мной, когда я вижу, что ты думаешь о чем-то другом. Что бы это ни было, просто скажи это. Скажи мне, о чем ты на самом деле думаешь.
Он тяжело вздыхает.
— Ты удивительный художник, и образование в Лайонсвуде, безусловно, поддержит твое заявление, но…
— Но? — Настаиваю я.
— Но в твоем расписании не было места для занятий по рисованию в этом году…
— … но я все еще получила рекомендательное письмо от мисс Хэнсон…
— … но твои оценки были, как ты сам признала, не слишком хорошими…
— Но не ужасными…
— … но гораздо более заметными, учитывая отсутствие у вас дополнительных учебных программ…
— Я занимаюсь внеурочно, — вставляю я. — Я была членом клуба деревообработчиков на втором курсе… в течение трех недель… — Я морщусь. — Ладно, может быть, я на самом деле не посещаю так много внеклассных занятий, но в свою защиту могу сказать, что искусство и поддержание проходного балла примерно на всех моих занятиях были моим единственным фокусом.
Он массирует напряженные мышцы моих голеней.
— Это восхитительно, дорогая, хотя я не уверен, что Пратт так подумает. Тебе нужно быть готовой к тому, что они могут посмотреть на твоё заявление и увидеть ученика, у которого посредственная успеваемость, несмотря на зачисление в элитную школу-интернат. — Его пальцы танцуют по моему ахиллову сухожилию. — И даже с согласием, тебе все равно нужно будет покрыть расходы на обучение, комнату и питание, проживание на Манхэттене…
Я сглатываю, не желая признавать растущее семя сомнения, которое он сеет в глубине моего желудка.
— Я знаю. Я знаю эти вещи. Я также знаю, что существуют стипендии и гранты. Финансовая помощь. Я найду работу. Две, если понадобится. И если я не попаду в Пратт… — Я втягиваю воздух, от возможности того, что это будет похоже на грязь во рту. — тогда Род-Айленд. Или Калифорния. Или Чикаго. Или…
— Гарвард, — вмешивается он.
Я делаю паузу.
— В Гарвард?
Он кивает, но не вдается в подробности.
Я качаю головой.
— Я имею в виду, я не задумывалась всерьез ни об одном университете из Лиги Плюща, не говоря уже о Гарварде…
— Ну, как и следовало ожидать, здесь отличная художественная школа, — говорит он. — И в следующем году на факультет придут новые преподаватели. Какой-то известный художник. Кого-то по имени Рори, я полагаю? Мне нужно будет проверить брошюру…
Мое сердце бешено колотится.
— Ты говоришь о Рори Хьюбере. Это тот парень, который сделал эту потрясающую серию о Геркулесе, которая выставлялась в Афинах. Это стало по-настоящему вирусным в мире искусства и… — Я внезапно замолкаю, последний кусочек головоломки складывается воедино, когда я замечаю довольную улыбку, которая начинает складываться на его губах. — Подожди. Подожди секунду. Ты собираешься в Гарвард. — Я пытаюсь встать с дивана, но его хватка становится железной. — А теперь ты пытаешься впарить мне Гарвард.
На мгновение я чувствую себя глупо из-за того, что мне потребовалось так много времени, чтобы собрать все воедино, хотя я должна была догадаться с той секунды, как он начал сеять сомнения относительно Пратта.
Или, может быть, с того момента, как он открыл рот, потому что, видит Бог, он не использует его без какой-либо цели, спрятанной у него в рукаве.
И хотя я все поняла, у Адриана все еще хватает наглости изображать невинность.
— Я не пытаюсь впарить тебе что-либо, милая. — Он берет обе мои руки в свои, притягивая меня еще ближе. — Я просто думаю, что тебе следует рассмотреть все свои варианты.
— Я и не знала, что Гарвард — один из них.
— А почему бы и нет?