Я пнула лезвие ногой через весь гараж в тот момент, когда он упал.
Я снова проверяю свой телефон.
Двадцать одна минута.
То, что он так долго был без сознания, не может быть хорошим знаком, не так ли?
Я смотрю на его вздымающуюся грудь, гадая, то ли это просто моя разыгравшаяся паранойя, то ли его дыхание становится поверхностным.
Может, мне просто позвонить в полицию?
Я могу придумать что-нибудь о том, что нашла его здесь, уже без сознания.
Я прикусываю губу.
Двадцать две минуты.
Я должна просто вызвать скорую помощь, к черту последствия.
И как только мой палец нависает над кнопкой экстренного вызова на моем телефоне, раздается резкий стук в дверь гаража.
Сердце бешено колотится, я в мгновение ока вскакиваю на ноги, мое тело готовится к удару.
О Боже.
Это была ошибка.
Мне следовало просто рискнуть с копами.
Я бросаю взгляд вниз, на упавшее тело Йена.
Теперь уже слишком поздно.
— Войдите, — хрипло зову я.
Дверь распахивается до конца.
— Ты действительно знаешь, как создать напряженность, милая. Говоришь мне прийти одному, принести медикаменты, постучать три раза, я действительно вполне… — Широкий силуэт Адриана заполняет дверной проем. Он переступает порог с аптечкой в руке и останавливается, широко раскрыв глаза. — …любопытно, — заканчивает он.
Я ничего не говорю, пока он стоит, наблюдая за сценой с тем же аналитическим взглядом, который редактировал мои работы по истории и изучал домашнее задание по математике. Его взгляд скользит по бессознательному телу Йена, по окровавленному гаечному ключу, лежащему рядом с ним, а затем возвращается ко мне.
В его глазах отчетливо мелькает удивление — всего лишь вспышка, — прежде чем он меняет выражение лица.
— Тебе больно?
Прежде чем нет срывается с моих губ, он уже преодолевает расстояние между нами и пытается осмотреть меня сам.
— У тебя где-нибудь идет кровь? — Его руки скользят по моим волосам, задней части шеи и даже по футболке, без сомнения, в поисках липкого слоя крови. — Что-нибудь болит, милая?
— Медикаменты не для меня. — Я указываю на Йена. — Это его тебе следует осмотреть.
Он отвечает без колебаний:
— Нет, пока я не буду уверен, что с тобой на самом деле все в порядке. Ты можешь даже не знать об этом. Твое тело может быть в шоке, ты можешь быть…
— Адриан! — Это одновременно приказ и мольба. — Пожалуйста. На мне нет ни царапины. Просто проверь, как он. Пожалуйста.
Его лицо заметно смягчается, и он повинуется, переключая свое внимание на Йена.
Он опускается на колени, берет пару одноразовых перчаток из аптечки и осматривает рану.
— Как долго был без сознания?
Я зависаю вне пределов досягаемости, беспокоясь, что моя нервная энергия может заразить Адриана, если я подойду слишком близко.
— С тех пор, как я тебе позвонила.
Удивительно, но этот ответ, похоже, не вызвал у него такой паники, как у меня. На самом деле, Адриан так спокоен, как я его когда-либо видела, когда он расспрашивает о состоянии Йена.
— И все это время у него шла кровь?
— Думаю, да, — отвечаю я. — Я хотела остановить кровотечение, но не смогла найти здесь ничего достаточно чистого, чтобы можно было этим воспользоваться.
И я слишком боялась, что он может внезапно прийти в сознание и исчезнуть, если я пойду искать в трейлере.
— Наверное, лучше, что ты этого не делала, — бормочет он. Он достает из набора стерильный марлевый тампон и осторожно накладывает его на рану Йена.
Кровь мгновенно пропитывает белую ткань.
— Я и не подозревала, что ударила его так сильно. — Я переминаюсь с ноги на ногу. — Это был всего лишь один взмах, и он упал…
Вниз.
Как дерево, отрезанное от своих корней.
— У него определенно, по крайней мере, черепно-мозговая травма средней тяжести, — говорит Адриан.
В моей груди вспыхивает проблеск надежды.
— Похоже на сотрясение мозга?
— Скорее всего, хуже, — объясняет он. — Из того, что я читал, большинство сотрясений мозга не приводят к потере сознания на такой длительный срок. У него может быть перелом черепа. Возможно, ушиб, но состояние стабильное. Дыхательные пути не задеты. Пульс сильный. Не могу сказать наверняка, но с ним все должно быть в порядке. По крайней мере, сейчас.