Пустой взгляд Адриана смотрит в ответ, хотя это выглядит неуместно на лице, которое не принадлежит ему.
Я отбрасываю карандаш, слегка встревоженная тем, что Адриан пробрался в мое самое священное место, а я и не заметила этого.
Думаю, на сегодня хватит рисунков.
Мимо моей двери раздается топот каблуков, без сомнения, старшеклассницы направляются на вечеринку Адриана. Если я выгляну в окно, я знаю, что увижу команду по лакроссу, готовящуюся к игре на площадке. Волнение в кампусе заразительно, и какая — то часть меня — маленькая, крохотная частичка — жаждет присоединиться к происходящему.
Я тереблю оборвавшуюся нить своего одеяла.
Может быть, я что-то неправильно понимаю.
Может быть, записка Адриана в приглашении была не о том, чтобы противостоять мне. У него была вся неделя, чтобы сделать это. Может быть, он просто хочет знать, почему я разговаривала с детективом Миллс. Может быть, он хочет прояснить ситуацию, дать мне понять, что нет причин для беспокойства.
Или, может быть, мне просто нужно выбросить это из головы и поговорить об этом с кем-нибудь другим.
Мои пальцы набирают знакомый номер еще до того, как я принимаю сознательное решение позвонить.
Телефон звонит один, два, три раза, прежде чем перенаправляет меня на полную голосовую почту.
Я прищелкиваю языком.
Ну, это бесполезно.
Я набираю новый номер, и на этот раз отвечает звонкий человеческий голос.
— Полицейское управление Седарсвилля, говорит администратор. Если это срочно, пожалуйста, повесьте трубку и позвоните 911. В противном случае, как я могу помочь?
Я сглатываю.
— Э-э, привет. Я хотела спросить, могу ли я поговорить с детективом Миллс. Это Поппи Дэвис. Она должна знать, кто я такая.
Наступает пауза молчания, а затем секретарша тихо говорит:
— К сожалению, детектив Миллс больше не работает в нашем департаменте, но я могу направить вас к другому нашему детективу.
Она этого не видит, но у меня отвисает челюсть.
— Что ты имеешь в виду? Она там больше не работает?
— Нет, мэм.
— Но она работала там на прошлой неделе.
— Да, мэм.
— Я не… Что случилось?
— Это не та информация, которую я могу предоставить, — отвечает она.
— Я не понимаю, — повторяю я. — Всего несколько дней назад она расследовала одно дело. Как она может больше там не работать?
— Как я уже говорила вам, мэм, это не та информация, которую я могу вам предоставить, — говорит она, на этот раз более твердо. — Я рада направить вас к другому из наших детективов.
Я делаю глубокий вдох, а затем использую трюк, который является чисто генетическим.
— Мне очень жаль, — говорю я. — Я действительно не хочу вас беспокоить, просто… — Я добавляю хрипотцу в голос для пущей убедительности. — Детектив Миллс расследовала смерть моего одноклассника, и она заставила меня чувствовать себя так комфортно, разговаривая с ней. Я не знаю, что мне теперь делать… — Я шмыгаю носом. — Но все в порядке. Это не ваша проблема. У вас есть протоколы, я понимаю.
Чувство вины получается немного плаксивее, чем я намеревалась, но оно делает свое дело.
Секретарша вздыхает, затем бормочет:
— Детектив Миллс была уволена за ненадлежащую практику расследования. Это все, что я могу вам сказать. А теперь, если возникнет что-нибудь еще, мне нужно будет направить вас к одному из наших детективов.
— Нет, все в порядке, — уверяю я ее. — Вообще-то, еще кое-что.
— Мэм, я действительно не предполагаю…
— Не могли бы вы просто сказать мне — расследование детектива Миллса в отношении Микки Мейбл еще продолжается? — выпаливаю я. — Пожалуйста.
Еще одна пауза, звук шуршащей бумаги, прежде чем она говорит мне:
— Похоже, это расследование закрыто после увольнения детектива Миллс. Это было признано самоубийством. Все личные вещи покойного возвращены его семье. — Снова шуршание бумаги. — И это все?
— Да, спасибо.
Я вешаю трубку первой, голова у меня кружится, и я так нервничаю, что в конце концов начинаю расхаживать взад-вперед.
Ненадлежащая практика проведения расследований?
Этого не может быть.
Детектив Миллс оба раза была исключительно профессиональной и доброй, когда допрашивала меня. И, кроме семьи Микки, есть еще только один студент Лайонсвуда, с которым, я уверена, она разговаривала.
Моя челюсть сжимается.
Как удобно детектива Миллс увольняют после того, как она вытаскивает Адриан из класса для допроса.