Чертовски удобно.
Он — Эллис.
Его семья регулярно ужинает с американскими сенаторами и иностранными дипломатами. Знаменитости соприкасаются с ними локтями, а не наоборот. Черт возьми, я слышала, что вице-президент каждый год получает рождественское печенье.
Когда они появляются в журналах и новостных статьях, то с восторженной похвалой. Там, где речь идет о семье Эллис, никогда не бывает скандалов или пикантных заголовков о наживке.
Они неприкасаемы.
И детектив Миллс, добиваясь правды, пригрозила этим. Было ли это поводом для слухов, когда она забрала Адриана с занятий, или что-то большее, я не знаю.
Но что бы это ни было, это произошло ценой ее работы.
Мое сердце колотится так громко, что я слышу его у себя в ушах, и я перестаю расхаживать по комнате достаточно долго, чтобы наклониться над своим рабочим креслом.
Может быть, я просто схожу с ума.
Существует явная вероятность того, что ее увольнение не имело никакого отношения к Адриану Эллису, и он всего лишь жертва выбора времени. Может быть, я просто выслушала слишком много теорий заговора Рика за эти годы, и они наконец-то развеялись.
Ты видишь людей. Особенно тех, кто никогда не бывает такими милыми, какими кажется, слова детектива звучат у меня в голове. Это ценные инстинкты, мисс Дэвис. Не сомневайтесь в них.
Я могла бы сидеть здесь до конца ночи, сжимая до белизны костяшки пальцев на стуле и уговаривая себя на логические объяснения, но я начинаю думать, что детектив Миллс была права — и не только в одном.
Интуиция подсказывает мне, что Адриан Эллис виноват как в прекращении, так и в внезапном закрытии дела Микки.
Он что-то скрывает.
Я смотрю на дурацкое приглашение кремового цвета, собирающее пыль на моем столе, и решаю, что потенциала свиной крови недостаточно, чтобы отпугнуть меня от выяснения, что именно это может быть.
Глава восьмая
— Просто, чтобы ты знал, Лок, вступительный взнос составляет две тысячи. Только наличными. Мне все равно, сколько бутылок ”Макаллана» ты мне пообещаешь.
— Кто хочет сделать фотки тела?!
— Кто-нибудь знает, сколько калорий в пачке кока-колы? Я не могу позволить себе нарушать свою диету.
Я не уверена, что когда-либо видела столько пьяных, потных тел, так плотно сбитых в одном месте, но здесь как в банке сардин. И, учитывая огромные размеры комнаты Адриана в общежитии, это достижение.
Ну, комната в общежитии — примерно такой же подходящий термин, как назвать "титаник" лодкой. Я понятия не имела, что они позволяют студентам жить в таких больших помещениях.
Помещение — это вообще подходящее слово?
С таким же успехом это могла бы быть квартира с двумя спальнями.
Вообще-то, я думаю, что здесь есть две спальни.
Конечно, когда каждый лишний дюйм занят другим человеком, трудно оценить большую часть темной эклектичной мебели.
Пока я пробираюсь сквозь толпу студентов, тепло моего тела заставляет платье прилипать к коже. Это то же самое слишком обтягивающее черное платье, которое я надела на всенощное бдение — единственное подобие официального наряда, которое, кажется, есть у меня в шкафу.
Я думала, что пожалела о своем импульсивном решении прийти сюда, когда первокурсница, проверявшая приглашения у двери, окинула меня долгим взглядом и спросила, новенькая ли я — но теперь я действительно сожалею об этом.
Слева от меня играют в покер на раздевание, не обращая внимания на открытые окна в свинцовых переплетах, которые простираются от пола до потолка. Почти каждый игрок раздет догола, и пьян.
Полагаю, Биби Лэндис действительно увеличила грудь прошлым летом.
Справа от меня группа мальчиков-старшеклассников предъявила права на кресла с глубокими сиденьями, расставленные вокруг камина, и, кажется, спорят о том, чья семейная яхта больше, пока они торгуют кубинскими сигарами и виски, стоимость которых превышает годовую зарплату моей матери. Я замечаю бронзовую статуэтку середины века на мраморной каминной полке и на мгновение прикидываю свои шансы незаметно засунуть ее под платье и продать на одном из этих онлайн-аукционов.
Наверное, не очень.
Я лучше украду чей-нибудь "Ролекс".
Кажется, что все остальные предметы мебели заняты — либо командой пловцов, разливающих кока-колу по кофейному столику, либо полуодетой парой (или втроем), наслаждающейся тем кайфом, который струится по их венам.