Ко второму кругу становится очевидно, что у остальных нет шансов догнать его, не говоря уже о победе. Его руки образуют идеально симметричную дугу, голова появляется над поверхностью только для быстрого вдоха.
Есть ли что-нибудь, в чем он не совершенен?
Звонок звучит снова, как раз в тот момент, когда Адриан во второй раз касается дальней стены, сигнализируя об окончании заплыва, и толпа приходит в неистовство. Крики, аплодисменты, улюлюканье — возбуждение настолько заразительно, что даже я начинаю хлопать в ладоши.
Адриан вылезает из воды, давая всем возможность полюбоваться стройным, подтянутым телом, которое привело его к победе, и снимает защитные очки.
— Адриан! — Софи кричит. — Ты был великолепен!
В знак согласия раздается несколько возгласов.
Адриан с улыбкой смотрит на нашу сторону трибуны, но его внимание привлекает не Софи.
Это я.
Он улыбается мне.
И я ненавижу эту широкую улыбку, которой он одаривает меня. Я ненавижу, как краснеют мои щеки от напряжения. Я ненавижу его темные глаза, сверкающие победой.
Потому что, когда он вот так выглядит и вот так улыбается, я почти забываю, что он убийца.
Солнце уже клонится к горизонту, когда я выхожу из бассейна, и хотя я весь день только и делала, что сидела, мой разговор с Лиз и хроническое беспокойство, возникающее в присутствии Адриана, наконец-то берут свое.
Я вымотана, а мне еще нужно написать множество практических тестов и эссе по истории до понедельника.
Похоже, в моем будущем мне предстоит провести всю ночь напролет, занимаясь.
Я подсчитываю в уме, сколько практических тестов я могу пропустить, прежде чем моя оценка улучшится, когда знакомый голос спрашивает:
— Куда спешишь?
У меня сводит желудок.
Вот тебе и тихий выход.
Благодаря его длинным ногам, я делаю всего несколько шагов, прежде чем смотрю на только что принявшего душ капитана команды по плаванию Лайонсвуда. И я очень стараюсь не думать о том, как его черная рубашка с длинными рукавами облегает каждую мышцу.
— Ты не задержалась, чтобы поздравить меня, — дуется он.
— Ну, я не хотела стоять в очереди всю ночь, — возражаю я, думая о студентах, которые предпочли остаться и задержаться у раздевалки. — Но, если ты хочешь это услышать, поздравляю. Ты…
— Был убийцей в бассейне? — Заканчивает он, в его голосе слышится резкость, которая заставляет меня сомневаться в любых язвительных ответах.
Я поднимаю руки вверх, сдаваясь.
— Ты же сказал принести табличку.
— Полагаю, да. — Его глаза сужаются, но он выглядит скорее удивленным, чем расстроенным, и этого достаточно, чтобы я расслабилась.
Мимо проходит пара болтающих студентов, бросая на нас — или, скорее, на меня — любопытные взгляды на ходу. Я почти слышу, как в их головах рождаются вопросы.
Я выпрямляюсь.
— Ладно. Что ж, мне пора идти…
— Это все, что ты можешь мне сказать? — Он игриво перебивает: — Никаких ”ты был великолепен, Адриан" или "Я никогда не видела, чтобы кто-то плавал так быстро, Адриан"?
Как насчет: почему Микки пытался шантажировать тебя? Что у него было на тебя такого, что, по его мнению, он мог вымогать у тебя пожизненные деньги?
Я запихиваю свое общение с Лиз глубоко в тайники своего мозга — боясь, что Адриан может прочитать новообретенное понимание на моем лице — и вместо этого говорю:
— Сомневаюсь, что тебе нужно слышать это от меня. Я уверена, что к тому времени, как ты вышел из раздевалки, ты слышал все это по меньшей мере дюжину раз от дюжины разных людей.
Он пожимает плечами.
— Может быть.
Я не уверена, что вызывает слова, которые слетают с моих губ дальше.
— Знаешь, ты был великолепен сегодня, Адриан, но знаешь, кто был потрясающим?
Приподнятая бровь.
— Кто?
Это все, что я могу сделать, чтобы скрыть дразнящую улыбку.
— Твой товарищ по команде. Кэм. Я имею в виду, серьезно, я не могла не отвести от него взгляд. Он был потрясающим. Настоящий подающий надежды Майкл Фелпс.
А также единственный член команды по плаванию, чье имя я могу сопоставить с лицом.
Я ожидаю, что Адриан накричит на меня из-за моей ерунды или отпустит свою собственную саркастическую колкость, но его улыбка сменяется недоверчивым хмурым взглядом.
— Кэм? Кэм Бакен? Ты думаешь, что Кэм Бакен был потрясающим? — Он кладет одну руку на другую, его бицепсы напрягаются под сетчатым материалом.