В его темных глазах вспыхивает интерес.
— Это так? И что же за ”по-настоящему плохое" могло погубить девушку из американской глуши?
— Незаконная вещь.
Он кивает, прося продолжения.
— Ты был прав, — шепчу я, — Насчет меня.
Он бросает на меня сухой взгляд.
— Я сам такой, так что мне понадобится нечто большее.
— Я… — Еще один глоток. Дальше ничего не следует. — Здесь не должна находиться. В Лайонсвуде.
— У тебя есть стипендия в Лайонсвуде.
— Но она не моя.
Его глаза сузились.
— Ты сделала что-то, чтобы получить здесь стипендию?
Я коротко киваю.
— Да. Это идеальный способ выразить это. Я исказила свои академические способности, чтобы получить стипендию.
— Ты жульничала, — прямо говорит он.
— Обман, введение в заблуждение… одно и то же, — пожимаю я плечами. — И, честно говоря, детали не имеют значения. Важно то, что у меня есть стипендия, которой у меня не должно быть. И я знаю, что не должна была этого допускать, но никто другой этого не делает. И если ты кому — нибудь расскажешь, например декану…
— Он заставил бы тебя вернуть каждый цент, который ты задолжала за обучение, — заканчивает он, и мрачная улыбка, расплывающаяся по его лицу, абсолютно не успокаивает мои нервы. — Возможно, возбудить уголовное дело.
— А это 846 000 долларов, которых у меня нет, не считая проживания и питания.
О, я знаю точное число.
По ночам, когда тревога не дает мне уснуть, я люблю подсчитывать, сколько жизней потребуется, чтобы все вернуть.
Обман, с помощью которого я попала в Лайонсвуд, был, безусловно, худшим поступком, который я когда-либо совершала.
И это лучшее, что я когда-либо делала для себя.
Потому что, если бы я этого не сделала — если бы я прислушалась к своей совести, или к своим нервам, или к чему — то еще в тот день, — я точно знаю, где бы я была: все еще застрявшая в Мобиле с будущим, ведущим в никуда, кроме как делить ночную смену в закусочной с мамой.
О Пратте даже не могло быть и речи.
— Теперь ты видишь это, верно? — Настаиваю я. — Ты можешь погубить меня этим, и если ты расскажешь нужным людям, это может закончиться тем же, чем закончился бы твой дневник: растиражированный на первой полосе новостей с каким-нибудь заголовком вроде «Девочка мошенничает с элитной школой-пансионом из-за полной стипендии. Ожидается тюремный срок». Нам обоим есть что терять.
Если не считать звука моего собственного прерывистого дыхания, в комнате тихо.
Адриан молчит.
Мой мозг мечется между паникой и предвкушением.
Мое сердце колотится в унисон с моим дыханием, когда он отпускает мое горло, отступает назад и…
Смеется.
Он смеется.
Не просто смешок, а заливистый смех, от которого он перегибается через стол, хватаясь за живот.
Я настороженно смотрю на него, не зная, что делать с такой реакцией. Смех был не тем ответом, которого я ожидала.
Все еще посмеиваясь, он берет салфетку из коробки на столе и вытирает глаза.
— Ну, это… — Он качает головой. — Это многое объясняет о тебе, милая. И о твоей неспособности различить, где должна стоять точка с запятой.
Я закатываю глаза.
— Да, я понимаю. По стандартам Лайонсвуда я не совсем академический гений.
— Нет, не гений, — говорит он, — Но ты…
У меня перехватывает дыхание. Он смотрит на меня, что само по себе не должно быть новым откровением. Но он не смотрит — он смотрит, глаза бесстыдно обшаривают меня с головы до ног, губы приподняты, как будто ему нравится то, что он видит.
Как будто я не Поппи, вечная заноза у него в боку, а совершенно новая женщина, которая только что переступила порог.
Как будто он видит меня в первый раз.
— …что-то, — тихо заканчивает он.
Это слишком напряженно. Я боюсь, что растаю под его взглядом, если не отведу взгляд.
— Итак, — я прочищаю горло. — У тебя есть рычаги воздействия на меня. У меня есть рычаги воздействия на тебя. Это…
— Взаимно Гарантированное уничтожение, — вмешивается он, его глаза все еще напряженно сверкают. — Я полагаю, что этого должно хватить.
Глава девятнадцатая
Несмотря на хрупкую договоренность хранить скелеты друг друга в шкафу, я не вижу Адриана до конца осенних каникул. Я не появляюсь у его двери; он не появляется у моей. Кажется, у нас есть странное, невысказанное соглашение предоставлять друг другу столь необходимое пространство.