— Ну, я никогда не говорил, что я святой. Или выше шантажа. Тебе следует привыкнуть к этому.
— А должна ли я?
— Да. — В его тоне нет места для возражений. — Теперь ты моя.
— Как раз то, чего я всегда хотела, — отвечаю я саркастически. — Отношения, построенные на фундаменте шантажа и секретов.
Он пожимает плечами, его голос понижается до шепота.
— Ну, я думаю, ты также обнаружишь много преимуществ в том, чтобы быть моей.
Я не могу сказать, что светится в его глазах — привязанность или обладание — или что из двух заставляет мой желудок переворачиваться, как блин.
Я просто знаю, что это может закончиться очень, очень плохо.
Глава двадцать первая
Странности начинаются на следующем уроке.
Моя преподавательница и глазом не моргнула, когда я явилась на следующее занятие с опозданием почти на двадцать минут, но она все же спросила, выбрала ли я уже платье для бала в честь Святого Бенедикта.
Очевидно, новость распространилась со скоростью лесного пожара, и я поднялась на новую ступеньку социальной лестницы Лайонсвуда: популярность. Когда посреди биологии я роюсь в своей сумке в отчаянных поисках карандаша, девушка позади меня с улыбкой достает один.
— Держи, Поппи, — щебечет она. — Ты можешь одолжить мой.
— О, спасибо, Молли. Я обязательно верну тебе его до окончания урока.
— Даже не беспокойся об этом, — отмахивается она от меня, а затем наклоняется над своим столом с любопытной улыбкой. — Я когда-нибудь говорила тебе, как сильно мне нравятся твои волосы?
— Я так не думаю.
Ну, я знаю , учитывая, что я впервые разговариваю с Молли. Я знаю ее имя с первого курса — дочь какого-то технического директора и знаменитой балерины — и я почти уверена, что она никогда не смотрела на мои волосы достаточно долго, чтобы составить о них мнение, не говоря уже о том, чтобы различить их цвет.
— Они такие пепельные, — вздыхает она, теребя один из своих каштановых локонов. — Какую фотографию ты показываешь своему стилисту для примера?
— У меня нет стилиста. Это мой естественный цвет.
Ее лицо расплывается в улыбке, обнажая щель между зубами.
— А твои веснушки? Они тоже натуральные?
Я киваю.
Она усмехается и указывает на небольшие коричневые точки на переносице.
— Я так завидую. Я рисую свои. И как только мне исполнится восемнадцать в следующем месяце, я сделаю татуировку в виде них. — Она хватает свой телефон с угла стола. — Ты не возражаешь, если я использую твои в качестве вдохновляющего материала для отправки моему татуировщику?
— Э-э… конечно.
Молли не последняя студентка, которая спрашивает о моих волосах. Или о моих веснушках.
Когда я убираю учебники в шкафчик после последнего урока дня, пронзительный голос из коридора кричит:
— Поппи!
Я не узнаю пару старшеклассниц, которые набрасываются на меня, как стервятники, вооруженные вопросами о моем уходе за кожей, тренировках и макияже. И когда я говорю им, что моя косметика взята из обычного магазина, а не из какого-то роскошного бутика, они не издеваются и не смеются.
Ни разу.
— Ты такая минималистичная, — вздыхает Сэди, или Саффи, или Салли.
— Мне нравится простенькие, девушки — кивает Аделита.
Они впитывают мои ответы, как евангелие, как будто название моих теней для век или увлажняющего крема может рассказать, как мне удалось зацепить золотого мальчика Лайонсвуда.
И когда я проверяю свои уведомления на обратном пути в Западное крыло, у меня отвисает челюсть. В Instagram более трехсот запросов на подписку. По крайней мере, сотня на Facebook, которым я больше не пользуюсь, и по крайней мере трем людям удалось найти мой Reddit.
Господи.
Я провела четыре года, наблюдая за происходящим со стороны со всем почтением, которое вы оказываете растению в горшке, и теперь внимание Адриана сумело привлечь внимание всех остальных.
Я должна презирать эту резкую смену.
Более сильный, более принципиальный человек сделал бы это.
Но я бы солгала, если бы не признала, что не испытывала никакого удовлетворения от того, что наконец-то стала кем-то, кого они сочли достойным своей зависти.
К тому времени, как я возвращаюсь в свою комнату в общежитии, я все еще просматриваю запросы в инстаграмм. По крайней мере, три разные девушки остановили меня на обратном пути, расхваливая приглашение Адриана на бал и спрашивая, могут ли они посмотреть фотографии моего платья.