Блейз вдруг сделала шаг вперёд, чтобы вновь сблизиться с Орфеем. Блондин увёл взгляд в сторону, предчувствуя ощутимый удар по голове за сказанное им. Но Аквария его не стукнула. Не накричала, не стала наезжать. Её рука просто схватилась за затылок Якера и рывком прижала его голову к груди, и тот лицом в неё влетел. Холмики эротично качнулись.
— Как сильно ты ошибаешься, малыш. Настолько сильно — что я хочу тебя поправить. Совсем чуть-чуть.
Орфей остолбенел в одночасье. Всяко с ним разговаривала Блейз: весело, строго, недовольно, ласково. Но лишь сейчас впервые он услышал совершенно иной её голос — сладкий, сексуальный, пронимающий до паховой области, где супротив воли Якера возникло движение. Она шепчет ему в ухо. Своим горячим дыханием щекочет его шею, чья кожа вмиг гусиной становится.
Это ненормально! Абсолютно ненормально!
— С-сестра, я… это… нет… то есть… Стоп! Какого чёрта? Я не это имел в виду, когда…
И Орфей заткнулся, стоило ему только отлипнуть от упругой груди Блейз, чтобы в глаза ей посмотреть. В эту же секунду он пожалел, что вообще это сделал. Кровавого цвета очи глядят на него с сокрушающим волю вожделением, и взгляду сему не требуется поддержка в виде очаровательного румянца на щеках (который был на месте). Блейз не улыбается. Только губами шевелит да дышит тяжело — не от усталости, увы. Орфей к ней крепко прижат и чувствует тепло её тела, упирающиеся в него формы и сам в неё упирается выпуклостью, которую Якер в сей час истово проклинал.
Он ею очаровался. Соблазнился против собственного желания, против нравственности и банального порицания инцеста как такового. Противиться бесполезно: Блейз давит Орфея своей демонической сущностью. Его синее карио против её красного гнётся, как накалённая добела арматура, а неопытность Якера в подобных взаимодействиях с женщинами ещё больше громит любые возражения.
Орфей тихо выдохнул, когда Блейз прижала свою нежную ладонь к его румяной щеке. Большим пальцем девушка скользнула по губам блондина и трепетно погладила нижнюю, окончательно сокрушая младшего представителя команды «Серп».
Скажи-ка, братик.
Не об этом ли ты мечтал с той самой поры…
Когда Бросил Меня?
Эпизод 20: Причина, по которой он здесь
Орфей знал: он не простит самого себя, ежели отдастся во власть человека, которого прежде даже представить в подобном свете не смел. Не важно, действительно ли Блейз намерена привести свои слова в исполнение или просто попугать ярого пессимиста решила — Якер не хотел, чтобы эта сцена продолжалась. Морально, не физически. Плоть, к сожалению, иного мнения на сей счёт была, покуда родство в данном случае для неё имеет самое последнее значение.
Была ли таковой Блейз прежде? Орфей не помнил. Да, его сестра любила пошлые шуточки и позволяла лёгкую (совсем малую) вульгарность в подколках, но ничто из этого прежде за рамки дозволенного не выходило. Блейз тоже нравственна. Не настолько, как Якер, однако достаточно, чтобы на подобное не решиться. Красивые парни — одна песня. Брат — совершенно другая. Провернуть действо со вполне ожидаемой закономерностью — всё равно, что поставить потом крест на их отношениях, которые прежними уже никогда не станут. Да, сие — не уникум в мире сём, ибо встречаются в нём братья и сестры, не сдерживающие себя рамками морали — только Блейз и Орфей не такие. Разная полярность — не значит абсолютная противоположность.
И стоило Орфею только вспомнить прежнюю Блейз, как вмиг сознание его прояснилось. По-прежнему не имея возможности вырваться из донельзя приятных объятий, рукой он нащупал складную палочку в кармане и извлёк её.
— «Верес»!
Это иллюзия. Объятия Дрёмы, пытающиеся лишить мальчишку рассудка, чтобы он, как и другие в туман угодившие, пополнил состав безвольных злыдней. Аномалия ожидаемо просекла излишнюю привязанность Орфея к Блейз как к самому дорогому в его жизни человеку и попыталась исказить истовость, не учтя, однако, главного: Якер никогда себе не позволял фантазировать на сестру. Не важно, в какой одежде ходит она; не имеет значения её настроение и (не)возможные намёки — однажды он бесповоротно дал отмашку неконтролируемым желаниям. Это тяжело и ужасно сложно, но парень себя побороть смог — благодаря духовному развитию, воспитанию и молитвам Ладе.