Отец смеялся. Он говорил:
— Всему своё время, Хог. Прежде чем стать мастером в чём-то, это что-то ты должен проесть капитально. Набить шишек, не на одни грабли наступить и совершить кучу ошибок — но даже в этом случае нет гарантии, что ты станешь абсолютным в том, в чём хочешь стать. Абсолютного нет. Только достигнутое. И оно динамично, как погода. Его слова я понял только тогда, когда оказался выкинутым по велению Макоши в объятия этого грёбаного мира. В тот самый момент и пришло понимание истовости завета отца, тоска по материнской любви, от которой я в детстве, будучи ворчуном, отнекивался. Слишком быстро взрослеть пришлось. Пролить первую кровь в одиннадцать, в двенадцать свежевать врага, а в тринадцать учиться выживать против нескольких противников, намеревающихся тебя на ножи посадить во имя ампутации частей твоего тела.
Почему я вспомнил об этом сейчас? Да лихо сие разберёт. Девушку вот-вот оплодотворят насильно и уберутся восвояси, оставляя её один-на-один с будущей беременностью. Оной, возможно, и не будет, ибо попадание мужской спермы в женское чрево не является стопроцентным залогом скорого материнства, однако зачастую этим и заканчивается.
Я вздохнул. Развернулся и неспешным шагом направился к сцене, где уроды отыгрывали мерзейший спектакль вкупе с дешёвой актёрской игрой. Просто оторву им головы. Настроение и так пасмурное, но хотя бы немного разбавлю эту серость цветом волос чистокровного эрийца.
Что ж…
Пусть вас пожрёт Тьма!
***
Хог остановился. Всё это время он шёл по храму Семаргла, неся на своей спине бессознательного Орфея, как вдруг словил странное видение. Оно было мимолётным и одновременно подробным настолько, что Лимит сумел запомнить всё. Как мысли — так и чувства. Ничто из перечисленного не пестрило добротой. Наоборот — было чёрным, мрачным и жестоким. Тот, от чьего лица данные рассуждения исходили, не был миролюбивым.
Это были его мысли. Его воззрение.
Хог использовал на всякий случай Коловрат, но ничего не произошло. Разовое наваждение — не проказы Дрёмы и её тумана. Это что-то другое. Что-то, что, с одной стороны, является Хогом Лимитом, а с другой…
Волонтёр поморщился. Заболела вдруг голова. Непонятная ситуация с резким переходом из одного сознания в другое не могла не насторожить. Наваждение? Скорее всего. За последние сутки охотник спал три часа, а всё остальное время проводил в беспрерывном движении. Много что произошло: уничтожение дамбы, побег от полудниц, схватка с лихами и Кузней, Объятия Дрёмы.
— Просто переутомился. Нужен отдых, — решил Хог.
Парень периферическим зрением посмотрел на Орфея. Тот, промычав что-то еле слышное, начинал приходить в себя. Благо, не дёргался резко, ибо Лимит мог уронить его ненароком. Брюнет усмехнулся: Якер, несмотря на пережитое в иллюзии, оправился быстро. Физически уж точно.
— С возвращением на этот свет, парень. Как самочувствие? — улыбчиво поинтересовался Хог.
— Ужасно. Никогда так отвратительно себя не чувствовал, — поникшим голосом ответил Орфей и только сейчас осознал он, где и с кем находится. Вспомнил о недавних событиях, отчего взгрустнул. — Извини, сэр Хог. Я… не с лучшей стороны себя показал.
— Полезно иногда скулить. Говорят, волки, на Луну повыв немного, счастливыми становятся. — Не слышал о таком прежде.
— Естественно. Я это только что придумал. Хе-хе-хе!
Якер невольно усмехнулся. Каламбур потомка Лимитеры частично его успокоил.
— Ты ведь… гм… тоже попал в иллюзию?
— Агась. Как я уже сказал ранее, мне, дабы вырваться на свободу, пришлось бодаться с Дрёмой. Она такая: «Писец тебе, чувак», а я ей: «Не, нифига» — и по соплям с ноги.
И Хог расхохотался. Самому смешно стало от того, как именно он преподносил товарищу свой come back. Но, похохотав немного, парень стих: Орфей не засмеялся вместе с ним. Лишь улыбнулся грустно и продолжил смотреть через плечо волонтёра куда-то вперёд. В её глазах была тяжёлая задумчивость. Потому Хог решил покончить с каламбуром и поведал Якеру о своей встрече с богиней сновидений. Рассказал, правда, не всё — момент с ломанием четвёртой стены он утаил, — но достаточно, чтобы было, что обсудить. Орфей, однако, не удивился, хотя оно и понятно: он сейчас в таком состоянии находится, когда изумлению предаваться просто сил нет. В любом случае ребята пережили встречу со своенравной Дрёмой и теперь шли к выходу.