Хог вдруг ощутил на своей душе тяжесть, с которой прежде никогда не сталкивался. В одночасье ком к горлу подкатил, а пальцы рук невольно задрожали, компонуя тремор с учащающимся сердцебиением. Прилила к вискам кровь, пульсом в них отдавая. Волонтёр сделал очень глубокий вдох.
Быть охотником — тяжело. Не важно, военный это, наёмник или даже волонтёр — суровая реальность укусит любого, на кого падёт её хладнокровный взгляд. Хог об этом нередко слышал от разных знакомых, а сейчас мог самолично прочувствовать ту боль, о которой сказывали бывалые ветераны. Они потому и идут первым делом в бар, а не домой, чтобы стресс снять, душу отвести, залить горечь прожитого крепким алкоголем. Некоторые и вовсе с ума сходят, неспособные самостоятельно после пройденного приключения оправиться.
Хог вздохнул, после чего отпустил руку Кузни и поднялся на ноги, горький взгляд фиолетовых очей опуская на бандану.
«Пусть подарок Майи теперь оберегает тебя».
Лимит расправил трофей, аккуратно провёл по нему ладонью и завязал на своей шее.
— Спи добрым сном, Янзук. Память о тебе будет жить до тех пор, пока живу я.
Эпизод 23: Поднимите мне веки
Свою работу Хог закончил и сейчас сидел в главном корпусе, откуда мог следить за ситуацией снаружи. Вне недр горы происходила битва между остатками бандитов и полуночниц, но Эса и Юли там уже не было. Они, покончив со стратимами, заспешили внутрь. Им больше незачем было держать оборону, покуда без крылатых демонов боевики уже не представляют угрозы. Даже если кто-то и прорвётся через полуночниц, он будет обречён. С Орфеем тоже всё хорошо: мальчуган сообщил, что открыл гробницу и вошёл в неё.
Хог устал. Не столько физически, сколько морально. Слишком много ерунды всякой произошло за сегодняшний день. Свинцовые веки то и дело свинцом наливались, и Лимиту приходилось каждый раз протирать глаза, чтобы не уснуть, сидя на стуле. Хотелось ужасно спать. В этот раз не из-за солнцепёка.
Кузня погиб. Всё, что осталось от некогда грозного мага воздуха — только израненное тело да бандана. Теперь она принадлежит Хогу и только он вправе решать, как дальше с ней поступать: выкинуть, отдать кому-то или носить самому. Эта вещь — сакральна. Совсем как «Веретено», коим постоянно орудовал в битвах Лимит. Он имел немаловажное значение для бродяги без прошлого, покуда стал его первым и единственным оружием.
«Веретено» для Хога имеет не просто немаловажное, а ключевое значение. Однажды, получив этот артефакт в двенадцать лет, парень нацепил его на свою руку и с тех самых пор с ним не расстаётся. Эта копия, сотворённая по образу и происхождению судьбоносной нити Макоши, символизировала путь одиночества, который волонтёр прошёл однажды, прежде чем встретил Пряника, а уже после и команду «Серп». По этой причине Хог и не продавал, и не обменивал «Веретено» на какое-нибудь другое оружие, хоть и знал, что этот кнут в боевой мощи проигрывает любому другому совершенному оружию.
И потому Хог понимал, каково это — иметь аксессуар, не просто вида ради к образу добавленный, а являющийся истово сокровенным. Он дорожил «Веретеном» так же, как берёг подарок своей дочери Кузня, и бандана приобрела для него вес даже больший, нежели какой-то артефакт. Теперь она — часть Лимита. Его первый боевой трофей как охотника-волонтёра.
Может ли злодей быть понят героем? Да. Антагонистами не рождаются. Ими становятся. Причины могут быть разными, но они в любом случае присутствуют в резюме как исток, с которого всё начинается. Нет истинно плохого, исключительно чёрного, только отрицательного. Нет правильного и неправильного. Доблестный рыцарь может быть лицемером ужасным, а свирепый дракон — благородным спасителем. Ярлыки — просто пшик. Они не конкретизируют определённого человека, лишь разделяет противоположные подвиды на классы.
Хог очень тяжело вздохнул.
Он никогда не сможет забыть свой первый серьёзный рейд как охотника-волонтёра. Эта вылазка навеки вечные отпечатается в его памяти.
Послышались шаги со знакомой болтовнёй, и Хог повернул голову в сторону, откуда они исходили. Из коридора, пошатываясь от усталости, вынырнули Юля и Эс. Внешне они казались невредимыми (благодаря мёртвой воде), однако каждый пресытился эликсирами. Об этом свидетельствовали осунувшиеся лица с сонными глазами, вот-вот готовыми веками захлопнуться.
— Сварга Небесная! — Юля не без шока вскричала, рот свой ладонями прикрывая. Её взгляд округлённых очей приковался к области живота Хога, где одежда порвалась частично и багряной жидкостью пропиталась. Лимит покачал головой.