— Всё нормально, я цел, — сказал он.
— Уверен? — скептически уточнил Эс. — Я не психолог, конечно, братан, но по твоим глазам не скажешь, что ты в порядке.
— Я… просто устал. Хе-х. Забейте.
С этими словами Лимит рывком вскочил со стула, тем самым продемонстрировав свою полную боевую готовность и целость физического тела, дабы Сахарова окончательно успокоилась: она полагала, будто юноша тяжёлое ранение под одеждами прячет. После этого Хог подошёл к товарищам и стукнулся с ними кулаками.
— Пусть только Эл попробует нам сказать, что мы опять обосрались. Ха-х! Да я прежде так никогда не махался, как сейчас! — весело воскликнул Корт.
— Не знай я, что нам влетит по самое не могу, когда Элли всё узнает — точно бы обрадовалась, эхехе, — в «капле» усмехнулась Сахарова.
— Да ладно, мне в любом случае больше вашего достанется, — хмыкнул, закатывая глаза, Лимит. — С меня ведь всё началось.
— Мы вместе этот пуд соли съедим.
— Агась. Вместе начали — вместе и закончим.
Лимитер расхохотался. Засмеялась росскийка, а кортиец и вовсе заржал, как конь, чтоб громче всех быть. Ведь действительно — они сделали практически невозможное, втроём из проигравших болотной ведьме превратившись в сокрушителей бандитского отрепья. Проделали столь сложный и тернистый путь, никого из союзников не потеряв. Были сплочёнными донельзя, поддерживали друг друга на протяжении всего приключения и ни разу не сдали позиции, хотя обстоятельства вынуждали поступать иначе.
Вот она, командная работа! Вот она, сплочённость, сыгравшая не просто ключевую, а главную роль в истории главного раздела. Это задание было сложным, но оно же и объединило троицу. Оно примирило Юлю с Эсом, научило Хога полагаться на товарищей и предоставило оным натуральную практику.
Волонтёры по-настоящему друг с другом породнились — как семья.
— Кстати, братан, а у меня для тебя офигенная новость, — хмыкнул Эс, закуривая. — Как только мы вернёмся на кордон, Юлька забухает с нами.
— Серьёзно? — Хог удивлённо посмотрел на девушку.
— А почему бы и нет? — пожала неловко плечиками Юля. — Мне восемнадцать, мне можно.
— …Прозвучало отчасти двусмысленно…
— Так, кхм! Никаких двусмысленностей! Я буду вести себя очень культурно и прилежно! Не хватало ещё, чтобы папа однажды за голову схватился в изумлении. Это же писец будет. Дикий.
— Значит, на мои плечи ты хочешь возложить ответственность за себя, не так ли?
— Ну-у… я буду тебе невероятно благодарна, эхехе, — глупо рассмеялась Сахарова и руки за спину увела. — Побудь моим братиком на время, пока я с вами гуляю. Не то, боюсь, воспользуется рыжий балбес…
— Ничем рыжий балб… Ой! — оговорился пирокинетик, чем рассмешил друзей. — Короче, не сделаю я ничего с тобой. Уж если бы хотел тебя жахнуть — не стал бы спаивать. Ибо так поступают только неуверенные в себе дрыщи, неспособные закадрить тёлку без алкашки.
— Тем не менее я подстрахую себя. На всякий случай.
— Смотри, чтобы «всякий случай» сам тебя не «подстраховал», а то он такой, что может. Да, братан?
Неясно, что под сказанным подразумевал Эс, — однако Хогу не понравился уж очень шаловливый взгляд серых очей, переходящий с него на девушку и обратно. А когда Юля резко покраснела, Лимит и вовсе нахмурился. Ибо понял, наконец, что меж строк оставил огненный силач.
— Не буду я никого, как ты сказал, «страховать», — возмутился он. — Уж точно не так, как думаешь ты.
— Братан, а я ни о чём и не думаю. Всё предельно просто и ясно: я пью с вами ровно столько, сколько надо, а потом ухожу гулять, вас с Юлькой наедине оставляя, — сладко изрёк Корт, чем ещё сильнее вогнал дочку профессора в краску, а потомка Лимитеры омрачил окончательно. — Вам, хе-х, наверняка есть, что обсудить друг с другом, не так ли? Или, думаете, забыл я о том, как шикарно вы в клуб заходили и как в лесу потом зажимались?
— Слушай, ты, сваха…!
— Моя кровать в вашем распоряжении.
Хог разозлился. Хотя он сам не понял, что конкретно его раздраконило — то, что Эс в очередной раз начал лельские сказки сказывать, или то, что покрасневшая до кончиков ушек Юля не пыталась спорить, — на желании как можно посильнее треснуть «сваху» это никак не сказалось.
Нарастающие чьи-то шаги прервали разговор троицы, и та синхронно головы повернула в сторону, откуда они исходили. Они были быстрыми, спешными, словно создающий их человек от чего-то убегал. Волноваться, правда, незачем было: Корт моментально сообщил, кем является музыкант избитой чечётки. Переживать смысла не было.