— Дурак ты, Лимит! И правда ничего не понимаешь в любви. Скажем так, я не одержима тобой — просто люблю очень сильно. И да — я понимаю, что между нами ничего не может быть, ведь ты Ветер — тебе свобода нужна. Что ж, я отпускаю тебя, Хог! — улыбчиво прошептала Элли, чем сильно шокировала хэйтера. Затем повернула голову и посмотрела на него добрым, нежным взглядом. — Но пока Триггер жив, а твоя жизнь находится под угрозой, я буду защищать тебя и сопровождать до Москвы. Клянусь своим собственным здоровьем!
Эрийка подошла к первому лимитерийцу и легонько похлопала его по плечу, мило улыбнувшись ему.
— Будь счастлив!
И отошла назад, двинувшись к военному отряду навстречу. Военные охотники собирались вместе, чтобы совместными усилиями атаковать гастроном. Владимир спрятал журнал под кителем и сейчас раздавал указания войску, чтобы в битве ребята обошлись минимальными потерями, а то вовсе одолели врага без потерь. Элли подошла к отцу, и некоторые военные охотники вышли вперёд, искренне прося девушку дать им автограф. Всё-таки её очень хорошо знали, и многие восхищались ею.
Больно!
Хог прижал правую руку к левой груди и сильно сжал себя пальцами. Всё происходит совсем не так, как он ожидал. Элли Эрия — девушка, которая безумно любит Хога… отпустила его. Без всяких слёз, истерики, обвинений, излишних соплей и прочей ерунды. Почему она улыбается? Ведь эта новость должна была причинить ей сильную боль. Хог не понимал, как правильно реагировать в такой ситуации. Вроде бы Элли освободила его от лишней ответственности и сделала выбор в отношениях за него — можно, в принципе, свободно вздохнуть и уже не думать о том, что ты виноват, и что девушка страдает из-за тебя. Ведь всё отлично! Хог теперь свободен, никакие отношения ему больше не светят. Пожалуйста, дорога в беззаботную жизнь — вот же она, прямо перед ним. Смело идти к Триггеру, побеждай его и возвращайся домой, преисполненный победой и, самое главное, свободой.
Тогда почему же ему больно? Ведь Элли не повторяет ошибок Владимира, и Хогу не грозит никакая обида с его стороны. Напротив — она сама хочет, чтобы он стал счастливым и нашёл себя в жизни. Никаких претензий к нему эрийка не имеет. Даже улыбается, чтобы он не чувствовал себя виноватым в том, что между ними ничего и никогда не будет. Всё вернётся на круги своя: Хог будет прежним хулиганом-весельчаком, Эс опять начнёт пошлить, Элли будет требовать от команды ответственности, а Юлия вернётся к роли дипломата. Орфея по любому заменит Алиса, так как она была с ними и всегда поддерживала команду «Серп». Всё просто замечательно!
Да только не будет никаких кругов своя: Хог не будет весельчаком, Эс начнёт строить личную жизнь с Юлией, Алиса тоже задумается об этом, а Элли… неизвестно. Наверное, пойдёт по стопам отца и станет военным охотником, чтобы стоять на защите родной Отчизны. Эс и Юлия ещё, быть может, останутся волонтёрами, а остальные разбегутся в разные стороны: Хог примкнёт к союзу «Волк», а Алиса вернётся к журналистике.
В этот момент Хог почувствовал, как команда «Серп» медленно распадается. Их единая семья, в которой они нашли друг в друге родных людей. Команда, познакомившаяся благодаря Максу Сахарову, начинала исчезать. Раньше Лимит считал, что «Серп» перестанет существовать из-за нехватки Орфея, но сейчас он понял, что глубоко ошибался. Якера им действительно будет не хватать, однако дело было не в нём. В команде «Серп» всегда преобладали такие чувства, как единство, дружба, любовь, доверие, понимание и совместность. Но этого уже не будет…
Тяжёлыми глазами, наполненными болью и чувством вины, Хог посмотрел на Элли и понял, что этот выбор ей дался нелегко. Несмотря на ослепительную улыбку, её рубиновые глаза не лучились радостью, как раньше. Она улыбалась вместо того, чтобы плакать. То, что ей было очень дорого, девушка отпустила, поняв, что так будет лучше. Ведь насильно мил не будешь, а из чувства жалости изображать спектакль… зачем? Элли была в этом плане очень честной и искренней девушкой. Она не заставляла Хога всецело обожать её, ведь он тоже человек, и тоже заслуживает счастья. Да, им было очень весело вместе. Трудно забыть те дни, когда они смеялись, дурачились, веселились, пытались прогнуть под себя друг друга, сражались бок о бок.
Но пришла пора прощаться с этими самыми лучшими днями в их жизни. Как только Триггер будет побеждён, жизнь команды «Серп» изменится и поделится на несколько частей, сильно отличимых друг от друга. Хог останется один, как он и хотел этого; уйдёт, наверное, к анти-людям, так как фиолетовые искренне хотели видеть его в своей стае. Про Эса и Юлию вообще никаких сомнений не было — они полюбят друг друга, после чего дождутся совершеннолетия и женятся; будут вместе, как единая команда. Алиса и Пряник тоже не будут одни, так как доброта первой и миролюбие второго создадут тандем самой лучшей в мире дружбы; их общению не будет предела — радостная эрийка, получившая возможность понимать анти-людей, будет постоянно разговаривать с енотом. Элли вернётся в Москву и станет военным охотником; награда ей обеспечена в виде золотой медали, поскольку она преподнесла журнал с планами наёмников эрийскому полковнику; её карьера будет подниматься всё выше и выше.
Евпатий принял Владимира — он же и отрёкся от него.
Хог принял Элли, и она облегчила ему участь, дав юноше полную свободу.
Почему же любовь такая болезненная и тяжёлая? Человек не становился от этого чувства счастливее, поскольку его мучили сомнения, неуверенность и чувство вины за неоправданные ожидания. Любовь только и может, что разводить хороших людей в разные стороны, причинять им боль, делать виноватыми и оставлять тяжкий груз на сердце. Любовь только и может, что разрушать человека изнутри, делая его несчастным. Хог был единственным из команды «Серп», кто не влюбился и по сей день оставался хэйтером, отрицающим романтику и чувства. И он этим действительно гордился…
До сегодняшнего дня!
И какой прок с того, что ты — хэйтер? Чем хвалишься, когда человек, который искренне любит тебя, ради твоего же блага даёт тебе свободу? Откуда в тебе появится уверенность и надежда, когда ты сам от себя всех отталкиваешь, сохраняя образ одиночки? Как ты можешь понять, что такое любовь, когда сам смеёшься над теми, кто любит кого-то? Какое оправдание скажешь в свою сторону?
Хог всецело готов был обвинить Элли и привести факты для этого факты. Первый — осквернение печати: она, значит, уже попробовала вкус интимной жизни, а он после этого ещё и любить её должен. Пф-ф! Второй — постоянные обвинения и критика, начавшиеся ещё с первого знакомства: говорила, что ошибка природы, а теперь пытается доказать обратное — ох, сколько же здесь двуличия. Кц! Третий — богатая и популярная красавица из красавиц, которых ничего, кроме идеала, не интересует: не только выбирала себе избранника по образу идеала, но и жила лишь в шикарных условиях — да она же помешана на славе; чувства таким чужды. Четвёртый — стервозная и опошленная натура: готова полезть в постель во время признания в любви, чтобы по полной отобразить свою сексуальность — тьфу, так она же нескромная и уж тем более, не порядочная; ей незнакомы такие чувства, как сдержанность и женственность. Пятый…
Да приводить можно было сколько угодно фактов. Легко придраться к какому-нибудь одному и начать гнуть свою линию, чтобы доказать своё превосходство над обидчиком в прошлом. Хог мог легко утереть Элли нос тем, что ни разу не занимался любовью без любви; умел прощать и понимать всех; заслужил доверие команды быстрее, чем она, прославившись не понтами и высокомерием, а жизнерадостностью и оптимизмом. Фактов много!
Вот только от этого ему в несколько разов стало хуже.
Она пыталась понять и помочь ему, а он думал только о себе. Эрийка собиралась меняться ради него, а первый лимитериец не собирался этого делать. Элли пыталась сделать его вместе с командой сильным, а Хог упрямился и вечно доказывал ей своими действиями то, что он всемогущ и без неё. Эрия пошла на всё, чтобы найти оправдание его родителям и очистить их имена от грязи, а Лимит так и не выполнил своего обещания, данного ей в Москве: уговорить Владимира, чтобы он разрешил своей дочери увидеться с мамой. Элли принимала его таким, какой он есть, а Хог не принимал, ссылаясь на её поведение в прошлом.