— Понял тебя, Элли!
Хог отпустил её и встал рядом с ней, после чего девушка повернулась лицом к нему. Затем поднесла к его губам бокал, и юноша сделал несколько маленьких глотков. В комнате было темно, но это не мешало им видеть друг друга. Враги в прошлом, друзья в настоящем, и возлюбленные в будущем — судьба и правда распределила их так, чтобы они прошли через любовь и ненависть, дабы осознать, кто они есть друг для друга. А ведь их встреча могла бы быть иной, не испорти прекрасный мир Апатий своей завистью. И быть может, они бы встретились в Лимитериуме, где полюбили бы друг друга с первого взгляда.
Но… тогда бы это были уже не Хог и Элли. Пожив в обычной среде обитая, они осознали, сколько же всего прекрасного есть за пределами королевских стен. Нашли друг в друге истинных соперников, с которыми было интересно соревноваться в чём угодно: драке, словесных перепалках, соревнованиях, битвах умов, сообразительности — в чём угодно.
И даже сейчас в глазах обоих был азарт — тот самый стимул, который всегда зажигал обоих. Команда «Серп» давно поделилась на различных претендентов, но в них так и не выделили лучшего охотника. Почему? Потому что на звание лучшего из тянули и Хог, и Элли одновременно: один умудряется творить невероятные чудеса, а другая способна на сумасшедшие подвиги. Он никогда не сдаётся, а она всегда выходит из воды сухой. За всё это время они так и не определились, кто из них лучше.
Что ж, день, который должен был определить, кто из них лучше, наконец-то настал.
— Я знаю, что ты не любишь сопли и подобного рода мерзость. Я сама не одобряю подобное, — хмыкнув, Элли поставила бокал на подоконник и прошла в комнату. — Не люблю нежности и прочие ласки. Хочется чего-то необычного, и, можно сказать, уникального.
Эрийка подошла к двери закрыла её… на ключ.
— Я не знаю, что вдруг заставило тебя переосмыслить всё и полюбить меня, но… я счастлива, Хог Лимит. Даже не знаю, как отблагодарить тебя за такой подарок для меня.
— А говорила, что не одобряешь сопли, — с ухмылкой поддел её Хог.
— Мм… хотя нет, — произнесла загадочным голоском Элли. — Знаю.
Лимит бы и дальше улыбался, да только улыбка резко пропала с его лица. Почему? Потому что на пол упал конец плётки, которую держала в руках Эрия. Девушка медленно повернула голову в его сторону, и парень увидел два сияющих в темноте красных глаза, которые хищно смотрели на него. Это пугало и настораживало, но хэйтер почему-то был спокоен, хоть и вздрогнул слегка.
— Ты не любишь нежности, ласки, романтические прелюдия… — затем сжала плётку в обоих руках и туго натянула, после чего хитро улыбнулась. — Быть может, ты любишь боль, мм? Во всяком случае, вспоминая наше прошлое, не могу подумать о чём-нибудь другом. Сразу вспоминается мазохист, который нарывался на тумаки.
— Я знал, что ты садистка, Элли. Но не думал, что до такой степени, — осторожно усмехнулся Хог, хотя сердце поневоле начало усиленно стучать в груди. — Теперь понимаю, почему ты часто произносила слово «бандаж». Откуда в тебе столько садизма?
— Мм, я не знаю.
Эрийка грациозно подходила к первому лимитерийцу, смотря ему прямо в глаза. Затем остановилась в одном метре и хитро улыбнулась, после чего накинула плётку ему на затылок и дёрнула к себе.
— Я всегда хотела тебя подавить, Хог Лимит! С самой первой встречи ты мне не понравился, а став единой командой, ты только и делал, что глумился надо мной, — их губы остановились в одном сантиметре друг от друга. Голоса перешли на тихий шёпот. — Тебя же предупреждали, что со стервой опасно иметь дело. Неужели тебе не страшно?
— Дай-ка подумать! — первый лимитериец с дебильной улыбкой задумался, после чего колко поддел эрийку. — Я никого не боюсь. А тебя, бяшка, и подавно.
Элли тут же толкнула Хога в грудь, отчего парень споткнулся о металлическую спину и упал прямо на мягкую, широкую кровать. Синеволосая медленно, словно тигрица, забралась следом, а затем плавно уселась на юноше. Плётка на шее начинала превращаться в аркан.
— Я же тебя уничтожу, мой милый! — хищно улыбнулась Элли, с наслаждением глядя в глаза Хога, в которых отразились смесь удивления с непониманием. — Не стоит меня провоцировать. Я ведь… ги-хи-хи-хи… и задушить могу.
— Кого? Тебя?! Ха! Ну, и что ты мне сделаешь, а? — нагло ухмыльнулся Хог, показав ей язык. — Ты меня ничем не напугаешь, эрийка! Это хорошо, что у тебя есть плёточка. Будет, чем связать тебя за твой базар, ха-а!
Аркан тут же сдавил на шее, отчего хэйтер хрипло выдохнул и замолчал. Пальчики с ноготками опустились на его грудь и медленно заскользили вниз, оставляя на коже мелкие царапинки.
— Ты безумец, Хог Лимит! Грёбаный мазохист, который тащится от боли в разы больше, чем от дешёвого минета, — синеволосая медленно легла на него, и хэйтер сразу же почувствовал приятную тяжесть её груди на своей ключице. — Мм, что такое? Никак, дрожишь, да? Мм-хи-хи-хи! А ты попроси меня прекратить это делать. Попроси так, чтобы мне понравилось.
— Рано радуешься, эрийка, ха-а! Давай, чё ты? — азартный взгляд посмотрел прямо ей в глаза, а наглая улыбка стала ещё шире. — Я только во вкус вошёл, ха-ха-ха! Чего глазки мне строишь, а? Такими сюрпризами пугай лохов, а я тебя не бо… Кха!
Когда аркан снова сдавил горло, хэйтер вновь замолчал. Но в этот раз Элли развязала узелок на его шее и сняла плётку, после чего провела по немного посиневшему следу горячим языком.
— Кончать будешь, как кролик! — с жаром пообещала эри-венерийская принцесса.
Плётка тут же обхватила его запястья и свела вместе, после чего Элли перекинула плётку через металлическую спинку и натянула её так, чтобы руки Хога вытянулись вверх. Как только он попытался вернуть кисти в прежнее положение, суставы тут же пронзила боль, отчего он болезненно выдохнул. Натягивая плётку одной рукой, другой девушка вытащила из нагрудного кармана флакончик с гелем и большим пальцем сняла крышку.
— Ты попал в сказку, милый, но хорошую концовку придётся заработать, ги-хи-хи-хи.
5. И капнула густую каплю, которая прохладно прикоснулась к горячей груди юноши, отчего он вздрогнул. И снова болезненно выдохнул, ибо плётка очень крепко стягивала ему запястья.
Элли хищно поцеловала Хога, одновременно с этим медленно размазывая скользкую жидкость по его атлетичному телу. Её рука касалась всего: шеи, ключицы, сосков, рельефного пресса, напряжённых бицепсов. Она восхищалась его физическим состоянием, не забывая во время поцелуя использовать язык. Однако Хог не мог полностью включиться в процесс, поскольку каждый раз он пытался опустить руки, и каждый раз ему становилось больно. Вот тебе и первый раз, называется! Попал так попал! Не стоило ждать нежностей со стороны садистки, поскольку у неё в планах не было никакого романтизма. Но с другой стороны, Хог, по крайней мере, не выключал разум, так как боль притупляла нарастающее удовольствие, позволяя ему трезво думать. Видимо, Элли тоже не хотела, чтобы хэйтер сходу окунулся в омут страсти, будучи неподготовленным к этому. Она позаботилась об его моральном состоянии, пускай и радикальным методом. Ну, лучше уж это, чем избиение до рубцов.
Каждый болезненный стон заставлял Элли лишь углублять сводящий с ума поцелуй, на который Хог отвечал взаимно, но с осторожностью. Стоило ему забыться — и плётка сразу же стягивала запястья. Приходилось учиться контролировать удовольствие с первого раза, чтобы потом не терять голову от похоти. Он понял, что она таким способом проверяет, готов ли юноша к этому или нет. Заодно и себя балует, ибо поиздеваться над телом любимого человека — это прекрасный подарок для истинной садистки. Эрийка отстранялась от влажных губ, облизывала свои и кусала его, но несильно. Нежные пальчики изредка вгоняли в горячую кожу ногти, отчего первый лимитериец вздрагивал и начинал шевелиться. И тогда его тут же укрощала плётка, от души натянутая синеволосой. Это будет определённо первый и самый сумасшедший секс в его жизни. Такого не было ни у Бёрна, ни у Эса, и вряд ли когда-либо будет.
Когда рука, ласкающая кубики пресса, неожиданно скользнула вниз, Хог тут же напрягся, а потом зажмурил глаза и уткнулся затылком в подушку. Она держит Его!