Что касалось Элли, то она начинала грызть ногти, ибо её нервы были на пределе. Единственная противница «Режима Супер Героя», понимающая, какую цену за него может заплатить Хог. Он не возвращался, и оттого на душе девушки было неспокойно. Если Хог не вернётся, у Элли точно случится нервный срыв, после которого она долго не выйдет из депрессии (если не покончит жизнь самоубийством). Мысленно эрийка умоляла судьбу, чтобы хэйтер вернулся к ним обратно. Она готова была сделать что угодно, лишь бы первый лимитериец выжил.
— Я… кое-что вижу! Кто-то к нам приближается! — крикнула Юлия.
0. Охотники тут же повернулись в сторону дыма и увидели фигуру, которая медленно подходила к ним. Элли первой узнала в силуэте Хога, однако её сходу поразил следующий шок: отсутствие карио. Нет, девушка-то видела его карио-очаг, вот только он был… потрескавшимся. Синее карио не циркулировало по системе, словно застыло в одном направлении. Это уже напугало и без того взволнованную эрийку, отчего по её телу пробежал второй холодок. Однако хэйтер был жив, а значит, застывшее карио ещё не проблема.
Однако Лимит дошёл до ребят и остановился от них в пяти метрах, смотря осмысленным взглядом вниз. Элли хотела обнять его, однако решила пока этого не делать — вдруг Хог решит что-то сказать. Смог встал недалеко от эрийки и тоже посмотрел на первого лимитерийца выжидающе. Все были удивлены и, одновременно, обрадованы его появлению. С одной стороны, хотелось героя встретить горячо, но с другой, их останавливала его молчаливость.
— Всё хорошо? — осторожно поинтересовался Бёрн.
2. Хог вздохнул. Затем осмотрел себя на наличие волшебных браслетов и покачал головой.
— Теперь я знаю… кто я такой… — тихо прошептал Хог, чем удивил всех.
— Братан, мы и так знаем, кто ты! — воскликнул Эс, а с ним согласились все. — Ты — герой нашего мира! А ещё…
— Я понял, кем являюсь в этой жизни.
Элли взволнованно выдохнула. Эс, Орфей и Юлия тревожно переглянулись друг с другом. Аврора скрестила руки на груди, однако холодный взгляд убрала. Хану очень было интересно узнать об этом. Блейз выжидающе посмотрела на юношу. Зеро сделал то же самое. Германа и Алекса охватило дикое любопытство. Корш, конечно, был другого мнения, однако решил выслушать героя Лимитерии. Что касалось Смога, то он искренне хотел услышать версию старшего брата. А вот остальные стояли сзади, так как не особо общались с хэйтером. Но несмотря ни на что, даже им было интересно послушать его.
— Я Хог Лимит — первый лимитериец и светлый принц! Я и есть истинный король Лимитерии! Старейшины хотели сделать как можно лучше, но они ошиблись, выбрав в кандидаты не меня, а моего брата. Из-за их проступка и появился вирус, который мы называем Триггер Бедствия, — воинственно вымолвил Хог, однако что-то мешало ему говорить спокойно. — Апатий ненавидел меня и хотел убить из-за власти, данной мне. Но… мама… спасла меня. Родители предчувствовали появление войны, поэтому и приложили максимум усилий, дабы сохранить мне жизнь. Вот, кто я такой…
Волонтёр ещё раз вздохнул, после чего посмотрел на шокированных охотников и остановился взглядом на синеволосой эрийке.
— Это объясняет, почему мы не похожи на других. В наших жилах течёт королевская кровь, благодаря чему мы можем чувствовать, как судьба постепенно подводит нас к королевскому пьедесталу. Мои родители сделали всё, чтобы построить райский уголок, и теперь я собираюсь продолжить их дело. Но с тобой, Элли! Пора прекратить сомневаться и, наконец, принять свою судьбу. Если мы хотим сделать этот мир лучше, то надо начинать с самих себя. Я прошёл этот тяжёлый путь и понял, кем являюсь на самом деле. Возражения я не принимаю, Элли!
Все были шокированы словами хэйтера. Самым близким людям хотелось переубедить Хога в его словах, однако они не стали этого делать. Почему? Потому что только Хог мог знать, кем является на самом деле. И если раньше он этого не знал, то теперь вспомнил всё.
Хог слишком долго колебался, не зная, кем он является на самом деле. Однако финальная схватка с Триггером дала ему понять, кто юноша такой. Амулет Коло «Посолонь» с самого начала отличал его от остальных, тем самым делая хэйтера уникальным. И печать, которая впоследствии была перекрашена в другой цвет, по-прежнему сохраняла своё королевское величие. Однажды, застав Элли и Бёрна в вагоне, Хог почувствовал странное ощущение потери и ретировался, не понимая, что это такое. Но теперь всё стало на свои места. Хог понял, что в тот момент печать на его кончиках волос вспыхнула, и первый лимитериец почувствовал, как из его рук плавно уходит судьба. Из-за того, что волонтёр ничего не сделал в тот момент, жизнь и наказала его.
И тогда тяжёлая ноша легла на плечи молодого охотника, которому на своей шкуре пришлось ощутить гнев «Круговорота». Судьба призывала его к защите принцессы, созданию своего королевства, защите народа, а Хог, боясь этого, пытался сбежать и спрятаться в самом себе. И у него это получалось, но лишь до тех пор, пока они не прибыли на остров «Пурган». Как бы сильно Лимит этого ни хотел, ему поневоле пришлось подчиниться судьбе и начать действовать, дабы спасти своих товарищей. Он зациклился на самом себе, а это свело большинство его друзей к гибели. Хог прекрасно помнил, как погибли некоторых охотники из его знакомых, и сколько боли это принесло выжившим. Особенно Юлии, потерявшей и отца, и возлюбленного одновременно.
Но всё стало обращаться вспять, когда Хог принял свою истинную природу и сделал шаг навстречу судьбе. Он — король Лимитерии, а значит, только ему суждено повести за собой верных соратников в бой. Юноша уже нашёл самых лучших людей, которые пойдут за ним, несмотря ни на что. Он растопил кусок льда в груди Элли, вернул команду «Серп» к прежнему духу, спас своих друзей, а также очистил душу покойного Смога от жестокости и мрака. В его руках была сила, называющаяся королевством. И что бы кто ни говорил про то, что только второй лимитериец должен был стать королём — всё это были лишь доводы старейшин. Евпатий и Елена, Ольга, Элли и даже Владимир — все они считали истинным королём Лимитерии лишь Хога. Его королевский потенциал был гораздо выше, чем у Смога, а потому перечисленная пятёрка склонялась в его пользу.
Счастлив ли был Хог или нет? Скорее всего… нет. Карио-энергетика была разрушена внутри него, а из слабого охотника вряд ли получится грозный король. Да, у него теперь есть все Амулеты Коло, вот только какой с них прок? Второй активации «Режима Супер Героя» больше не будет, посему про это следовало забыть. Грандиозный режим лишил его Абсолютной Скорости и сделал простым охотником, не числящимся избранным среди анти-людей. Он больше никогда не услышит голос Пряника, не станет анти-людой и проживёт всю жизнь, как простой смертный.
Но как бы то ни было, Хог и не гнался за могуществом — оно у него и так было. Ему пришлось расстаться с анти-человеческими функциями и абсолютной способностью, чтобы вернуться к своим близким совершенно обновлённым и изменившимся человеком. Он вырос и готов был принять свою истинную награду. Всё, что от него требовалось — это верой и правдой защищать Лимитерию, чтобы продолжать дело своих родителей. Однажды мудрец сказал: «Мы становимся сильнее лишь тогда, когда в нас верят те, кого мы очень любим» — и это была правда. Внутри себя Хог осознавал, что в одиночку не сможет потянуть такую ношу, потому что перед ним открывались громадные просторы царствия Лимитерии. Но когда его руку сжимали нежные пальцы уверенно настроенной эрийки Элли, страх перед неизвестным отступал, и Хог был готов идти дальше и дальше.
Именно поэтому такому королю нужна была королева, которая станет для своего мужа кем угодно: верной женой, лучшим другом и надёжным соратником. Пока она рядом, он может абсолютно всё.
— Я тот, кто должен вернуть Лимитерии прежнее величие и продолжить править ею, — с годростью прошептал Хог.
Он хотел ещё что-то сказать, однако заместо это лишь закашлял, после чего замолчал. «Режим Супер Героя» разрушил его карио-систему, а вместе с этим превратил некогда грозного Абсолюта Скорости в обычного охотника. А вместе с этим и отобрал дар речи, превратив юношу в молчаливого человека. Он слишком много слов сказал для этого мира, и теперь настала очередь молчать, чтобы начать действовать. Ему нечего больше сказать, однако есть, что сделать.