— Извини, я просто пытаюсь понять, откуда тебя знаю. Выглядишь очень знакомо.
О Боже.
До меня дошло.
Он — один из братьев моего ученика.
Ну, технически, бывшего ученика.
Четвертый класс Дилана, в котором я преподавала осенний и весенний семестры, ушел на летние каникулы чуть больше месяца назад.
В детстве я хотела быть космонавтом. Я планировала изучать авиационную технику и устроиться на работу в НАСА. Чтобы убить мою детскую мечту было достаточно продвинутого курса высшей математики в старшей школе, и мечта была слита в канализацию, как помои. В соответствии с каким-то дебильным требованием, чтобы получить специальность инженера, нужно очень хорошо разбираться в математике. Ха! Высшая математика и просто математика в целом — заклятые враги семьи Бергер. Кто бы мог подумать. Мой папа рассказывал о своих неудачах во всем, кроме элементарной арифметики, когда утешал меня после моих несбывшихся желаний о построении карьеры.
Это мой папа, Фрэнк, подал мне идею стать преподавателем; он уговаривал меня, напоминая о том, как сильно я люблю детей и как сильно дети любят меня. Учитывая это, а также дополнительный бонус в виде отпуска на все лето, моя судьба была решена. Я любила детей из первого класса, хотя временами они были кучей мелких какашек, но я каждый день напоминала себе, что некоторые взрослые всегда были полнейшими говнюками. Я считала, что делаю миру одолжение, формируя молодые умы потенциальных болванов и, надеюсь, направляя их к менее мудацкому существованию в будущем.
В тот момент, когда серые глаза посмотрели на меня менее напряженно, а лицо парня покраснело, я засомневалась, что правильно выбрала профессию. Уверена, что он вспомнил, откуда знает меня. Он приезжал за Диланом достаточное количество раз, чтобы узнать меня.
Я расправила плечи и решила вести себя по-взрослому. Он тоже был на слете, так кто он такой, чтобы что-то мне говорить?
— Брат Дилана, да? — утвердительно спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
— Да. Мисс Бергер? — спросил он, рассеянно почесывая щеку.
Я рассмеялась, но прозвучало это очень неловко. Не помогло и то, что Зои издала дурацкий звук в этот напряженный момент.
— Кэтрин, — сказала я ему, не обращая внимания на идиотку рядом со мной.
Мы смотрели друг на друга мгновение, которое, как мне показалось, длилось целую вечность, пока Николь не начала хихикать.
— Ну, это было неловко, — сказала она Зои, которая слишком энергично кивнула в ответ.
Мое лицо так сильно пылало, казалось, что щеки вот-вот растают.
— Да. Что ж, было приятно тебя увидеть? — эта фраза, сорвавшаяся с моих губ, звучала скорее как вопрос, чем как утверждение. — Увидимся.
Я почти попросила его передать от меня привет Дилану, но это было бы чертовски неловко. Могу только представить, какое объяснение ему пришлось бы придумать, спроси Дилан, где его брат меня видел. К тому же, я понятия не имела, почему сказала, что мы еще увидимся. Последнее, чего мне хотелось, это снова встретиться с ним.
Зои хватала ртом воздух между приступами смеха и пошла за мной от стола, в то время как Никки, вероятно, покупала себе карманную книгу.
— О, корейский стыд, сейчас умру от смеха!
Я бросила на нее самый сердитый взгляд, на который только была способна, но на самом деле он получился совсем не таким. Вероятно, я выглядела не рассерженной, а так, словно у меня запор.
— Рада, что тебе нравятся мои мучения.
— Бывает. — Она пожала плечами, улыбаясь. — Помнишь, как мой брат позвонил, когда узнал, чем я занимаюсь?
Райан, старший брат Зои, узнал о том, что она снимается в порно самым ужасным образом. Он посмотрел. Я была рядом, когда однажды утром Зои прослушивала голосовую почту, и его душераздирающий крик из динамика заполнил пространство. Я не думала, что мужчина может взять такую октаву, но Райан сделал невозможное. Каждая вторая его фраза сопровождалась словами «Какого хрена!», а за ними следовал болезненный вой. Потребовались месяцы, несколько разговоров со мной, а потом еще десяток с самой Зои, чтобы он успокоился. Возможно, Райан даже ходил на терапию, потому что никто не должен видеть своих брата или сестру в таком свете — никогда.
Я прекрасно понимала, что она пыталась поднять мне настроение из-за того, что я смущена, вспоминая тему, которая, как я знала, была очень тяжелой и очень личной. Ситуация с Райаном была сложнее, чем признание ее маме. Миссис Квинн просто пожала плечами, а затем спросила Зои, что она хочет на ужин.