— Хм, — пробормотала она, натыкая на вилку картошку фри и засовывая в рот сразу пять штук. — Ты все еще хочешь поближе познакомиться с его джойстиком?
— Я никогда не говорила, что хочу, — попыталась я объяснить, зная, что это бесполезно. — Он уже миллион раз говорил мне, что хочет только дружить, что ему не нужна девушка из-за его порнофильмов, и что я такой хороший друг, бла-бла-бла. Мы друзья. У этого старого драндулета не будет никаких тест-драйвов, — сказала я, указывая на себя.
Зои нахмурилась, пережевывая огромный кусок чизбургера.
— Идиотизм какой-то, — буквально выплюнула она. Кусочки булочки для гамбургера рассыпались по столу, и я скривилась. — Ну, я понимаю, почему он не хочет встречаться с девушкой, и замечательно, что он честен с тобой, но… Может, пока он так много говорит о том, что вы друзья, он пытается убедить самого себя в этом?
— Сомневаюсь, — пожала я плечами. Казалось, он относился ко мне так, как я всегда представляла общение старшего брата с его младшими братом и сестрой. Если мне повезет, то в следующий раз он скажет, что я очаровательна. Фу, гадость. — Не знаю, Зои. Он мне очень нравится, но что мне делать? Соблазнить его, а потом заставить трахнуть меня? А через неделю он пойдет и трахнет еще пять девушек? Я так не могу. Может быть, если бы он мне не нравился, я бы подумала об этом. Но он мне нравится.
— Если он хочет дружить, тогда ты будешь его лучшим чертовым другом, который у него когда-либо был.
Еще один Джош. О, боже.
— Да что это вообще значит? — спросила я ее, и начала нарезать оставшийся кусок куриного стейка.
Она закатила ярко-серые глаза, прожевывая пищу.
— Это значит просто быть собой. Ты прекрасна внутри и снаружи, Кэт. Только не надевай эту стремную одежду, которую я ненавижу, когда находишься рядом с ним.
— Значит ли это, что я не могу носить…
— Да! Я годами уговаривала тебе сжечь эти ужасные джинсы. Они выглядят так, будто ты украла их у своей беременной мамы двадцать шесть лет назад.
Я изобразила вздох ужаса. Мне нравились эти джинсы. Материал был очень разношенным и удобнее кашемира, но они были довольно отвратительными. В основном я носила их дома.
Иногда бегала в них по продуктовым магазинам.
Время от времени я даже надевала их по другим делам.
Ладно.
Ла-а-адно. Я носила их почти при каждом удобном случае.
— Я не сожгу их, просто… буду носить реже.
Зои хмуро посмотрела на меня поверх булочки гамбургера.
— Отлично. Слушай, все, что я хочу сказать: думаю, тебе стало так комфортно с Николь и Джошем в твоей жизни, что ты перестала впускать в нее других людей, потому что с тобой все в порядке. Теперь в твою жизнь входит Тристан, и я счастлива, что ты впускаешь его, но я не хочу, чтобы ты просто сдавалась и позволяла ему вступать в ряды со мной и другими шлюшками, Кэт. Ты хочешь его? Так возьми! Кэт, которую я знаю, далеко не слабачка. Из тысячи других людей, присутствовавших на выставке, он по какой-то причине решил поговорить с тобой. И я предполагаю, это было не потому, что у тебя красивые волосы, сучка.
Ну, когда она так выразилась, то в этом появился больший смысл. Я много раз спрашивала себя, почему Тристан выбрал меня, чтобы поговорить, проводить и попытаться подружиться со всеми, с кем я его знакомила. Особенно, когда он сказал мне, что очень немногие люди знают о двух его личностях, я засомневалась в этом. Я начала чувствовать себя лучше не только по отношению к себе, но и взглянула с оптимизмом на ситуацию. Однако проблема оставалась.
— Зо, что мне делать, даже если я ему нравлюсь? Я не хочу парня, который снимается в порно, а он практически отказывается говорить со мной об этом.
На мгновение она задумалась, а затем кивнула.
— Думаю, это хороший знак, раз он не хочет говорить с тобой о том, что трахал других цыпочек, — сказала она в своем репертуаре красноречивой Зои Куинн. — Я не знаю, Козявка. Что ты делаешь, когда получаешь порнозвезду?
Я знала, что из всех моих друзей Зои будет единственной, кто действительно поймет ситуацию, в которой я нахожусь. Она знала плюсы и минусы работы в фильмах для взрослых, но самое главное, она любила меня. Зои никогда бы не поставила меня в ситуацию, которая причинила бы мне физическую или эмоциональную боль.