Сейчас сидя на полу бывшего кабинете короля и смотря на Веду он подумал, что никогда не встречал таких девушек. Добрых, честных, заботливых, отважных, светлых, хоть и чуточку безрассудных. Хотя можно сказать и безголовых, так как только Веда защищая и оберегая своих друзей, совершенно не думает о своей безопасности. «И к Вере она реально относиться, как к своему ребенку… может быть… нет, про детей она ничего не говорила… она не стала бы утаивать… Тогда … нет. Сам не буду. Захочет…».
- Эл, - вырывая из этого состояния задумчивого ступора, позвала его Веда, - Помоги. Сядь рядом и потихоньку вливай ему воду. А я пойду посмотрю, что там... у других.
Он выполнил поручение, приняв от неё флягу и стал так же, как до этого Веда, поить отца, продолжая думать, что «Определенно таких, как она больше нет… такие просто не могут существовать… эта девушка как не из нашего мира», он хмыкнул, следя, чтобы все капельки воды попали по назначению. «Я поеду с ней... я просто не...».
- Сейчас возвращайся и предупреди... - услышал он голос Веды и оторвал взгляд от отца.
В пару метрах от него на коленях перед ЭриБет сидела его любимая и перевязывала кхену обожженную руку, прося вернуться в Заповедник.
- Нет.. тут Оно... Я не могу оставить здесь Её, - перебил он девушку. Веда замерла, прекращая перевязку, удивленно уставившись на кхена.
- Но… кто? - всё-таки выдавила она из себя.
- Там, - качнул головой в сторону короля с дочерью ЭриБет. Они повернулись туда и молча наблюдали за происходящим. Проследив куда смотрят эти двое, Эл увидел, что помимо монарха с Верой, в той же стороне прислонившись к стене, согнув одну ногу и облокотившись на неё рукой сидит ещё один человек. Он также был весь перемазан в саже, в ссадинах, одежда черными оборванными лохмотьями свисала с него. Мужчина отрешенно наблюдал за происходящим. Но что-то было не так. Вот только что, Эл никак не мог понять. «Пустой взгляд? Неестественность позы? Или ощущение близости смерти в этом человеке?».
Боковым зрением он уловил, как Веда кивнула и медленно поднялась с зажатым в руке диском кхена. Не отрывая взгляда от мужчины, сидящего у стены, не спеша направилась к нему.
Персивальд поднял на нее взгляд и на его губах заиграла искусственно - довольная улыбка. Чем ближе приближалась Веда, тем улыбка ширилась, а белки и зрачки глаз темнели, заполняясь чернотой. И вот перед ними сидит уже не человек, ни помощник короля Лиона, а жуткое существо с телом Персивальда, как актерский костюм одетый на эту сущность. Он склонил голову на левый бок, рассматривая приближающуюся к нему девушку. А в пустых глазах вспыхнул интерес. Существо одним неуловимым движением подняло тело советника с пола и заговорило на каком-то непонятном языке.
Но что больше поразило его, так это то, что на губах Веды появилась легкая улыбка и приблизившись к нему почти в плотную, с заверением: «Не боиссь. Не получится», она буквально пригнула на него, заключив в объятия. Диск ЭриБет Веда прижала к его груди, а Слезу Дракона, подарок ЭлБет, находящийся в другой руке, к основанию шеи сзади.
Раздался крик. Кричали так, как будто с человека живьем сдирали кожу.
Эл осторожно положил голову отца на пол и намеревался помочь, так как за криком, тело Персивальда пришло в движение. Начались конвульсии, он вырывался, рычал, отбивался руками, приподняв над полом Веду хаотично кружил её по комнате, ударяя обо всё, пытаясь высвободиться. Но к ней первым пришел на помощь ЭриБет. Он схватил их прижал к стене, зафиксировал руки советника, чтобы он не мог причинить вред Веде. За что Эл был очень благодарен кхену. Следующим помощником оказался Лион, который также подскочил к ним и по совету ЭриБела зажал голову мужчине, чтобы он ею не крутил и Веда могла и дальше держать Слезу Дракона. Эл подскочил последним. Он прижав Слезу к груди, дав возможность освободить одну руку Веды, забирая часть усилий по поддержания Персивальда в неподвижности на себя.
Сколько это продолжалось никто не знал. Может минут пять, а может часа два. Ощущение времени было потеряно у всех. И только свет солнца за окном говорил, что ещё день.
Персивальд, лишенный возможности двигаться, с рыка перешел на скулеж, а из груди и основания шеи черной трубой толщиной с большую ножку стула, тянулись сгустки походившие на густой дым. Они поглощались кристаллами, истончаясь. И вскоре диск на груди мужчины полностью растаял, предварительно впитав всю черноту и мигнув пару раз, как бы сообщая, что работа сделана.