Выйдя из кабинета, каждый направился по своим делам. Герцог к сыновьям, заниматься работой. Король к дочери. И никто не догадывался, что, пусть и не совсем по своей воле, но ой как неспроста Веда оказалась здесь.
Веда
«Ну и долго мы тут лежать будем?», развлекая себя риторическими вопросами Веда. «Скоро покроюсь пылью и зарасту мхом… Хотя нет. Не дадут». Они уже минут тридцать не могли покинуть злосчастные покои маркиза. Им постоянно кто-то мешал. То Микас вернулся не вовремя, принеся запрошенную Элом корзинку со снедью. То сам Эндрейн нагрянул для подготовки к поездке и переодевания. То пришли горничные убирать апартаменты и она молила всех известных ей богов, чтобы они не были усердными и не решили добросовестно прибраться под кроватью.
Сейчас двое «подпольщиков» наблюдали картину маслом. Горничная, которую звали Риза, миловалась с камердинером. Да, именно с Микасом. Почему в комнате хозяина? Да потому что его уже как минут двадцать нет во дворце. Они изволили отбыть по делам. И теперь этим фактом без зазрения совести пользовался его камердинер.
- Может быть сходим сегодня в город, на площадь? Там приехали артисты, - предлагал Микас. Риза ломалась. То у неё много работы. То она устала. То ещё какая-то важная причина почему нельзя сразу согласиться. Поломавшись еще минут пять «для приличия» они договорились, что пойдут на площадь, на танцы. А Микас ей купит красивый шарфик, как у Фифы. Кто эта такая, Веда не знала. Но была рада, что торг закончен и они наконец-то оба удалились.
- Ну что, выходим? - тихо спросила она.
- А смысл? - не двигаясь ответил ей Вир, - Сейчас только вылезем, ещё кто нагрянет.
- Не каркай, - слегка стукнув его кулачком в бок. Ну, куда доставала. Так как лежать в одной позе всё это время чревато затеканием конечностей и возможностью отлежать себе всего, чего в принципе отлежать, казалось бы, не возможно.
Полежав с минуту и не дождавшись очередных визитеров два преступных элемента, как Веда смеясь, обозвала себя с Виром, кряхтя выползли из своего «убежища» и в таком же темпе отправились к выходу.
На этот раз добрались они без приключений. То есть, им никто не помешал, как в самой комнате, никто не ломился за чем-либо в апартаменты, так и в коридоре, когда они всё-таки покинули «гостеприимные» покои маркиза Фэрана.
- Ну и куда теперь? - спросил наемник, когда они отошли на приличное расстояние по коридору и подошли к лестнице.
- Пошли в сад. Есть разговор, - решила она. Но тут же поправилась, - Хотя, нет. Пошли сначала в лазарет. Мне больного проведать надо. А потом в сад. Но если что, я всё это время с тобой была в…. что тут есть?
- Всё тут есть. Это же дворец, - направляясь в лазарет, ответил наемник.
- Ладно. Пусть в саду я с тобой была. Мы обсуждали….
- План побега, - улыбнулся Вир.
- Почему побега? - так же с улыбкой спросила она его.
- Ну, тебя же взаперти держат. Никуда не пускают. Меня по-крайне мере к вам не пускали.
- Вир. Тебя к нам не пускали, так как нас не было во дворце, - он удивленно посмотрел на неё, - И об этом тоже хочу тебе рассказать.
- Договорились. Вот, мы уже пришли.
Они правда уже стояли возле дубовой резной двери со вставками в виде листочков, веточек и веночков, в которых Веда разглядела змея, обвивающего ствол дерева.
- Я тебя здесь подожду или как?
- Заходи. Если что, вдруг выгонять начнут, помощь окажешь.
- Кому? Им помочь тебя выгнать? - без улыбки спросил друг. Но глаза смеялись. И так заразительно, что Веда даже не обиделась на этого язву. А только покачала головой, открывая дверь и входя в больничные покои.
Эта была просторная, светлая комната с огромным окном, почти на всю стену. В палате стояли две кровати, на одной из которых лежал Персивальд с закрытыми глазами. Он был бледен. Вокруг глаз синие круги. Щеки впали, а ногти на руках, которые лежали поверх светлого покрывало, укрывающего мужчину, почернели. И это бросалось в глаза. Веде расхотелось шутить. Ей так стало жалко советника. Она не знала, чем может ему помочь. Но была уверена, что помочь должна.