“Проверь его карманы ещё раз,” — второй голос, более спокойный, но от этого не менее опасный. Грубые руки вывернули карманы одежды, которую Феликс не помнил, чтобы надевал.
Тело, в котором он находился, казалось непривычным, словно он провёл в нём всего несколько часов, не успев освоиться. Странно, но ни одно из прошлых бизнес-решений, ни один риск, на который он шёл в прежней жизни, не подготовили его к этому моменту.
Новая волна боли накрыла его, когда кто-то схватил за волосы, заставляя поднять голову. Феликс с трудом разлепил опухшие веки. Перед глазами плясали чёрные точки, но сквозь них он различил размытые силуэты. Четверо мужчин в тёмной одежде окружали его.
Теперь, когда зрение прояснилось, он заметил детали, от которых по спине пробежал холодок. Главарь со странно пульсирующими венами на висках, словно чернила растекались под кожей. Громила с ботинком, чьи зрачки время от времени расширялись до неестественных размеров, почти поглощая радужку. Худощавый с руками, покрытыми мелкой сеткой тёмных линий, напоминающих трещины на фарфоре. Четвёртый, державшийся в тени, с неестественно бледной кожей, под которой проступали тёмные прожилки.
И тогда среди хаоса мыслей и боли он внезапно увидел странное свечение. Нити? Линии? Они проявились ярче, когда один из нападающих — тот, с пульсирующими венами — приблизился к нему. Словно новая способность активировалась в ответ на опасность, исходящую от этих людей.
Странное чувство отторжения поднималось откуда-то из глубины тела, словно на клеточном уровне оно распознавало угрозу в этих людях. Мышцы непроизвольно напрягались, готовые к какому-то специфическому движению, которого Феликс не знал, но его новое тело, казалось, помнило.
“Может, он поглотил её?” — предположил худощавый, и Феликс почувствовал, как холодная сталь лезвия прижалась к его горлу. “Давай проверим…”
Внезапное жжение в груди, в месте, где, судя по всему, находилась та самая печать, о которой они говорили, стало сильнее, когда лезвие коснулось кожи. Странно, но когда он сосредоточился на светящихся нитях, физическая боль словно отступила на второй план, как будто его сознание нашло убежище в новом восприятии реальности.
Время замедлилось. Нити. Повсюду. Яркие и тусклые. Движутся. Связывают людей. Показывают… варианты?
Он видел их все — десятки, сотни возможных исходов. В большинстве из них он умирал: от лезвия у горла, от следующего удара в голову, от внутреннего кровотечения. Смерть плела свой узор, закрывая все пути к спасению.
Золотые нити чистых вероятностей резко контрастировали с темными, извилистыми линиями, которые окружали его мучителей и, казалось, искажали пространство вокруг них. Чем больше он фокусировался на светлых, ясных линиях вероятностей, тем сильнее чувствовал отвращение к темным, искривленным паттернам, которые окружали нападающих — словно его новый дар был естественным антагонистом этой странной тьмы.
Среди переплетения нитей мелькнула золотая искра — крошечная вероятность, почти невидимая среди более ярких линий. Не разум, а какое-то новое чувство, заложенное глубоко в сознании, потянулось к золотой нити. Это был не расчет — отчаянный инстинкт самосохранения.
“Мастер Ю,” — слова сорвались с его разбитых губ прежде, чем он осознал их смысл.
Имя возникло само собой, словно тело помнило то, что было недоступно его собственному сознанию. “Мастер Ю,” — произнесли губы, подчиняясь какой-то глубинной памяти. И что-то странное произошло — на мгновение темные прожилки на коже нападающих словно отступили, а их глаза расширились в узнавании и… страхе.
“Мастер Ю должен знать…” — продолжил Феликс, наблюдая, как нити вероятностей вокруг нападающих затрепетали и частично побледнели при упоминании этого имени. Оно явно обладало особым значением в борьбе с той странной тьмой, которую Феликс инстинктивно ощущал в своих мучителях.
Лезвие у горла дрогнуло. Феликс почувствовал, как напряглись его мучители — имя попало в цель.
“Что ты сказал?” — главарь, тот самый со спокойным голосом, наклонился ближе. В тусклом свете его глаза казались провалами в пустоту, обрамленными пульсирующими темными венами.
Феликс облизнул разбитые губы, чувствуя металлический привкус крови. Золотая нить пульсировала перед его внутренним взором, указывая путь. “Мастер Ю… он ждёт…” — каждое слово давалось с трудом, но он чувствовал, как меняется узор вероятностей вокруг. “Печать… должна быть доставлена…”