“Сейчас!” — Феликс попытался активировать новую комбинацию символов, которую только что осознал. Первая попытка привела лишь к всплеску энергии без результата. Он сосредоточился сильнее, внося коррективы в поток силы. Печать отозвалась мощным всплеском энергии, создавая вокруг них пузырь стабильной реальности.
Искажение пространства билось о их защиту, как волны о скалу. Феликс чувствовал, как каждый удар отзывается в символах печати, создавая новые сочетания энергий. Пробуждающийся символ пульсировал всё ярче, словно впитывая опыт противостояния искажённой реальности.
“Что ты делаешь?” — голос Елены звучал напряжённо. Её теневой барьер переплетался с защитой Феликса, создавая странный эффект — словно два разных типа реальности накладывались друг на друга.
“Использую их же оружие против них,” — ответил он, концентрируясь на поддержании защиты. “Продолжай двигаться.”
Каждый шаг давался с трудом — словно они шли против мощного течения. Вокруг их пузыря стабильности пространство продолжало искажаться, принимая всё более причудливые формы. Стены теперь напоминали застывшие волны, а потолок закручивался спиралями.
Феликс почувствовал, как в печати активируется новая комбинация символов. Это было похоже на то, как опытный замочник находит правильное сочетание отмычек — один поворот, щелчок, и механизм поддаётся. Пространство вокруг них вздрогнуло.
“Держись!” — крикнул он, когда реальность словно схлопнулась вокруг них. На мгновение все чувства отключились — была только пустота и ощущение падения. А потом…
Они вывалились в обычный коридор. Елена не удержала равновесие и упала на одно колено, её теневой барьер мерцал, но держался. Феликс остался стоять, чувствуя, как печать постепенно успокаивается.
“Это было…” — Елена поднялась, отряхивая одежду, — “впечатляюще.”
Феликс промолчал, анализируя произошедшее. Пробуждающийся символ теперь светился увереннее, словно преодоление искажённого пространства помогло ему раскрыться сильнее. Но главное — он начал понимать, как именно работает система, созданная Чжан Вэем.
Они продолжили путь, теперь двигаясь быстрее — следы присутствия скверны становились слабее, создавая меньше помех для их продвижения. Каждый шаг открывал новые грани его связи с печатью. То, что начиналось как простое понимание базовых техник, теперь разворачивалось в сложную систему взаимодействий. Печать не просто усиливала его способности — она трансформировала само восприятие, позволяя видеть реальность глубже, полнее.
Коридоры извивались перед ними, иногда раздваиваясь, иногда сливаясь вновь. Без печати было бы легко заблудиться в этом каменном лабиринте. Но Феликс теперь видел энергетические потоки, струящиеся вдоль стен — они указывали путь наверх, к поверхности.
“Ты изменился,” — произнесла Елена, нарушив долгое молчание. “Не только энергетически. Твои движения… они стали другими.”
Феликс промолчал. Что он мог ответить? Что печать Чжан Вэя действительно меняет его, перестраивает на глубинном уровне? Что он ощущает, как две разные личности — деловой человек из другого мира и молодой воин этого — начинают сливаться во что-то новое?
“Это не моё дело,” — продолжила она, верно истолковав его молчание. “Но если ты чувствуешь, что теряешь контроль над изменениями…”
“Я контролирую процесс,” — ответил он, может быть, слишком резко. Затем, смягчившись, добавил: “Но благодарю за беспокойство.”
Елена лишь кивнула, не настаивая. У каждого из них были свои секреты, свои трансформации. Её собственный путь — сочетание целительства и теневых искусств — тоже не был простым или однозначным.
Коридор впереди расширялся, переходя в очередной зал. Феликс замедлил шаг, чувствуя, как печать реагирует на приближение к новой опасности. Символы пульсировали в сложном ритме, предупреждая об изменениях в структуре пространства. Пробуждающийся символ в печати становится всё увереннее, его связи с остальными элементами системы — всё прочнее.
“Что-то не так с воздухом,” — прошептала Елена, её теневой барьер слегка колебался. “Он словно… густеет.”
Феликс кивнул, позволяя энергии направлять своё восприятие. Теперь он видел это яснее — воздух действительно менял свои свойства, становясь похожим на жидкость. Это была другая форма искажения реальности, более тонкая и опасная.
“Она учится,” — произнёс он тихо. “Каждая ловушка сложнее предыдущей.”
“У нас мало времени,” — голос Елены оторвал его от наблюдений. “Воздух становится всё плотнее. Скоро дышать будет трудно.”